Прошлой весной я провела один опыт, о котором мало кому рассказывала и который даже сейчас не рискнула бы повторить. Вообще я люблю проводить над собой безобидные эксперименты в духе "недели без чтения", "недели без Интернета" и так далее. Вот и этому опыту полагалось длиться неделю (подумать только, я продержалась десять часов, а планировала продолжать семь дней!).
Суть эксперимента заключалась в том, чтобы жить так, будто в моем мире нет ничего, кроме ближайшего окружения. Университет, семья, друзья, домашние хлопоты, рукоделие и забота о собственном здоровье и внешности — вот что должно было составлять мой мир в течение заданного срока. Как ни странно, мне очень быстро удалось вымести из головы все мысли, кроме тех, что крутились вокруг быта. Не стало для меня ни Бога, ни фэнтезийных миров, ни одушевленных сил природы, ни собственных историй, ничего, что не имело ко мне прямого отношения.
Стоит отметить, что первые часов семь я пребывала в приподнятом настроении. Шутка ли сказать: в голове освободилось столько места, а в жизни — столько времени, что можно было без спешки и привычной небрежности взяться за повседневные дела, учебу и общение с родными и друзьями. Однако часов в пять вечера я начала ощущать смутную тревогу — явный признак того, что опыт пора заканчивать. Не желая сдаваться, я продолжала еще два часа, пока, наконец, в семь вечера мне не стало очевидно, что если я прямо сейчас не вернусь к прежнему образу мыслей, в психике начнутся необратимые изменения. Меня стала охватывать паника, и я почти сразу же завершила опыт. Полностью избавиться от тоски и страха я смогла только к ночи, и до сих пор мне интересно, что было бы, продолжи я эксперимент. Вылилось бы это в бессонницу, депрессию или что похуже или, может быть, прошло относительно безболезненно?
Как бы то ни было, повторять я не рвусь даже теперь, когда знаю, что при малейших признаках тревоги могу все прекратить.
Впоследствии, разбираясь в том, почему мне сделалось так тоскливо под конец дня, я подумала, что в ходе эксперимента не просто сосредоточилась на быте, но лишила себя всего, что составляло подлинный смысл жизни, и попыталась заменить его искусственным.
Сознательно оставила душу голодать.