Скажу без ложной скромности: я пишу хорошо. И дело не только в языке, но и в умении строить повествование, не раскрывать раньше времени все карты, выдерживать достойную концовку, если к ней вела напряженная и долгая дорога, не заменять двумя словами то, что могло бы стать увлекательным рассказом и прелюдией к еще более масштабному действу. С совершенствованием мастерства меняются и писатели, на которых хочется равняться.
Помню, пять-шесть лет назад я с восторгом читала работы Чернокнижницы (кто из ГП-фандома, может ее знать, она пишет неплохие снейджеры) и думала, что хочу писать так же. Когда же вернулась к ее работам пару лет спустя, они уже не казались недостижимо прекрасными: я поняла, что сама так могу.
В прошлом году новой вершиной, по которой я вздыхала, был "Исчезнувший мир" Йозефа Августы: без имен и разговоров, описывая только животных и силы природы, он умудрился создать целый прекрасный мир, который, как впоследствии оказалось, понравился не только мне, но и многим моим знакомым, когда они были детьми (вот уж странно — я во взрослом возрасте читала в обнимку с поисковиком!). Но и эта вершина мне покорилась в конце осени-начале зимы, да так понравилась, что я, наверное, еще не раз возьму ее.
Последняя книга, которую я прочла, — "Сильмариллион" Толкина — дивно хороша, но не видится мне новым горизонтом: о своем мире я могла бы написать так же, я и пишу о нем так же, когда набрасываю заметки в тематическом дневнике. Если мне когда-нибудь не хватит времени или упорства написать о каждом из своих героев полноценную повесть, я по примеру Профессора составлю книгу сказаний материка и островов, чтобы их истории не повисли в воздухе.
Читая переводную классику приключений, я также не вижу того, чего не могла бы написать, и сейчас не нахожу в литературе примера, на который хотела бы равняться. Следующую планку я задала себе сама: если осилю сюжетный рассказ, действие которого происходило бы в архейском эоне и при этом не допускало бы ни одного анахронизма, — покорю новую вершину.