Читаю я не очень много, и на вопросы о книгах, изменивших мою жизнь, мне обычно нечего ответить. Но, когда последний раз мое мировоззрение поменялось чуть больше года назад, книга сыграла в этой перемене не последнюю роль.
В первой половине прошлого года царями в моей голове были силы неживой природы, правда, одушевленные, похожие на персонажей устного народного творчества. Вероятно, уже тогда я тянулась к тому, что корявенько, но точно называется Реальной Реальностью. Увлечение палеонтологией с прошедшего лета потянуло за собой увлечение естествознанием вообще, а началось оно с не шедеврального, но познавательного фильма "Земля: биография планеты". Чем больше я узнавала о животных, тем более философски относилась к людям и ко всему, что мне говорили и говорят. По примеру обитателей дикой природы я училась если не следовать внутреннему голосу, то, по крайней мере, слышать его и отходила от всех идей и сообществ, к которым себя относила.
"Биографию планеты" я смотрела, чтобы лучше понять Янгире как персонажа, но о строении мантии Земли в фильме не говорилось. Однако я досмотрела его, и досмотрела с интересом, и начала искать другие фильмы похожей тематики — потому что за месяц до этого, скучая и не зная, чем себя занять, нашла на читалке "Исчезнувший мир" Йозефа Августы. Читать я начинала с вялой заинтересованностью: хотелось посмотреть, как автор сможет написать о мире, в котором нет ни одного разумного персонажа. Но, прочтя первый рассказ, я готова была любить эту книгу, потому что, хотя и пришлось сидеть в обнимку с Яндексом, мне никогда еще не попадалось ничего настолько чистого и красивого.
Я мало читаю именно потому, что мне трудно воспринимать авторское видение, чужие миры и чужую манеру речи. Но здесь, несмотря на бесконечные справки у поисковика, я читала легко и с удовольствием, нигде не останавливаясь, чтобы отдохнуть от чужих мыслей. В этой книге все было моим: она описывала мир, который не знал добродетели, но не знал и человеческой мерзости, где все было на своих местах, где жизнь была яростна и красива, но при этом размеренна и однообразна. И мне словно открылась целая прекрасная страна, где собралось все, что было на свете хорошего. Именно тогда место в моей голове постепенно стали захватывать доисторические эпохи.
Эта книга предложила мне по-другому взглянуть на смерть и во многом избавила от страха смерти, который в то лето часто давал о себе знать. Я не подвержена паническим атакам или беспричинному ужасу, но, живя рядом с двумя вокзалами и двумя заводами, пережив несколько пожаров и месяц вдыхая запах жидкого асфальта, я стала бояться умереть от удушья. В книге Августы умирает главный герой каждого рассказа, но при этом не складывается впечатления, будто они уходят невозвратно, будто в этом мире есть бесповоротный конец. Они гибнут в крови, в пылу проигранной битвы, посреди яростного цветения жизни — и не умирают.