Мой Луч Миссии -Kaina- определила как Императрицу, и почти сразу же я пошла слушать лекцию Иссэт Котельниковой, потому как это был единственный доступный мне материал. И знаете, это многое объяснило.
Объяснило, почему меня словно покусал бешеный гринписовец и я почти всегда ратую за то, чтобы природу не трогали. Императрица следит, чтобы люди, придя на Землю, соблюдали ее устав, а не совались с собственным.
Объяснило, почему я не люблю людей, недовольных своим биологическим полом. Природа и так все сделала заебенно, чем ты недоволен, холоп?!
Объяснило, почему я не жалею или почти не жалею слабых. Есть граница, за которой жизнь превращается в агонию, и тогда ее милосерднее прервать, чем продлить. Императрица не поддерживает то, что нежизнеспособно, и понимает, когда из уважения к жизни нужно за нее бороться, а когда из того же уважения — бросить. Природа может казаться жестокой, но на самом деле она гармонична. Именно поэтому мое сердце не сжимается при виде младенцев, прикованных к аппарату искусственного жизнеобеспечения.
Объяснило, почему я не фанат чайлдфри. Делай что тебе угодно и трахайся с кем хочешь, но не позволь своему роду прерваться. Правда, я не уверена, что сама последую этому правилу, но сознательное нежелание иметь детей чем-то мне неприятно.
Объяснило, почему я против насилия над собой ради почесывания гордыни. Когда ты преодолел лень и наступает второй предел под названием "больше не могу", стоит остановиться и отдохнуть.
Иссэт разбирала также вопросы этики и морали. Этикой она называла умение в каждой конкретной ситуации решить, что тебе делать, а моралью — своды норм, одинаковых для всех ситуаций. Мораль порождает общество, и общество же диктует, какого будущего желать и как к этому будущему стремиться. Если у тебя нет цели и стремления к достижениям — ты ему не нравишься. Если ты не лучишься оптимизмом двадцать четыре на семь — ты ему не нравишься. Если ты завидуешь кому-либо черной завистью, ревнуешь, проявляешь любые сильные чувства — ты ему не нравишься.
Социум стремится подменить истину суррогатом. Если ты по природе своей творец, тебе расскажут, как надо творить. Если исполнен любви ко всему живому, тебе расскажут, как нужно любить и заботиться. Однако общество поверхностно. Если создавать видимость нормы и за этой ширмой делать что тебе вздумается, оно будет смотреть сквозь пальцы на твои выкрутасы. Если вы когда-нибудь писали отчеты, то знаете, что важна не столько проделанная работа, сколько видимость кипучей деятельности. И сейчас я скажу, может быть, неприятную вещь, но мне тоже важна внешняя пристойность. Ебись хоть с трупами, но на похоронах изволь стоять в черном и мять платочек. Чувствуй какое угодно благоговение перед музыкой, но играть изволь не гримасничая. Люби мужа сколь угодно сильно, но в общественных местах ведите себя как добрые знакомые.
Единственное, что вызвало у меня вопросы, это рассказ о преимущественной моногамности Императрицы и о том, что любое развивающееся общество должно отказаться от многобрачия, особенно от женского. Возможно, я какая-то не тру-Императрица, но сложно найти более полигамную женщину, чем я. Кто мне понравился — сам виноват.
***
Иссэт упомянула о том, как умирают животные. Они как будто перестают бороться, отпускают жизнь — и она медленно утекает из них. Интересно, на какой день своей гибели перестал бороться Ал.