В водородной колыбели над черной бездной качалась юная звезда. Вернее сказать, звезд было две, но одна из них росла не по годам быстрее товарки. Как всякое существо, которое тщится узнать свое будущее — а это желание свойственно и неживым созданиям — звезда спрашивала родительницу:
— Мати, мати, каков я буду?
Матушка юной звезды, ее брата-близнеца и десятков других нарождающихся светил недавно взорвалась сверхновой. Все, что осталось от ее ядра, превратилась в магнетар — тело с мощным магнитным полем, весьма опасное для живых звезд. По счастью, она была далеко от колыбели юного светила.
— Мати, мати, каков я буду? Стану ли голубым гигантом, подобно нашим предкам, сиявшим в первотьме? Проживу ярко и недолго и взорвусь сверхновой, а из тела моего явится черная дыра. Звездные царства станут вращаться вокруг меня, своим могуществом я смогу поколебать пространство и время. Ни свет, ни звук, ни самая маленькая пылинка, никакая сила не сумеет проникнуть за мой горизонт.
— Вряд ли, дитя мое, — отвечала мать. — Мало горит голубых гигантов, а еще меньше рождается.
Но юная звезда не отставала.
— Мати, мати, каков я буду? Стану ли белым гигантом, как великий Тубан, а после смерти превращусь в нейтронную звезду и буду являться в кошмарах юным светилам?
— Вряд ли, дитя мое, — отвечала мать. — Не так много водорода в твоей колыбели, чтобы мечтать о подобной судьбе.
Но снова спрашивала звезда:
— Мати, мати, каков я буду? Если не бывать мне гигантом, стану ли красным карликом, тусклым и крохотным? Проживу тысячу тысяч веков, пока стоит небесная твердь, и останусь последней звездой во Вселенной?
— Вряд ли, дитя мое, — отвечала мать. — Где лежишь, плавится колыбель, и тусклым долгожителем тебе уж не стать.
Только сказала, как сердце колыбели взорвалось, выпуская на свет желтого карлика. Небольшую скромную звезду, не могущую притязать ни на что значительное ни при жизни, ни после смерти. Этот малыш не взорвался бы сверхновой, потряся ближнее окружение, но и срок отмеренной ему жизни не был долог. Облако пыли простиралось во все стороны: в этой пыли качалась опустевшая колыбель, баюкая младшего брата. Тому не стать уже было звездой, но он все еще мог быть планетой.
Желтый карлик озирал свои владения. Пока он был здесь один, но скоро из газа и пыли восстанет его собственное царство: планеты и спутники, широкие пояса льда и камня будут ходить по его орбитам, и отовсюду, из самого дальнего уголка новой области станет виден его свет. И таков будет порядок на многие миллиарды лет, пока силы не оставят его.
То было хорошее достойное будущее, но юной звезде казалось, будто это не все. Будто, кроме семьи планет и многолетнего царствования, ждет еще что-то, что принесет ей бессмертие и славу превыше славы великих звезд древности. Тщась догадаться, что это может быть, юное светило по привычке спрашивало родительницу:
— Мати, мати, какова моя доля?
Но мать молчала, потеряв к родившейся звезде всякий интерес.