— Что делать в любой непонятной ситуации?
— Уверенный вид.
— Уверенный вид.
околофандомные рассужденияВ свое время четыре года назад, когда я своими восторженными воплями
В подростковом возрасте я и сама считала его невозмутимым и уверенным, но очень скоро мне стало очевидно его умение делать хорошую мину при плохой игре и лгать не словами, но чувствами. И если в общении с врагом это еще могло быть оправдано стремлением деморализовать противника, то в общении с товарищами по оружию попытки делать вид, что все идет как надо, когда все рушится на глазах, привели в итоге к недопониманию, недоразумению и поражению Шичининтай.
А дальше мы подходим к еще более интересному наблюдению. В дикой природе животные, склонные не показывать своей боли, — обычно жертвы. Чтобы хищник не положил на нее глаз, пострадавшая жертва старается не привлекать к себе внимания. Конечно, и сильные звери, у которых мало естественных врагов, вряд ли будут ныть о своих проблемах в бложике, но склонности вовсе не выказывать страдания у них нет.
Банкотсу выглядит как человек, некогда ставший (или бывший неоднократно) жертвой злых людей или непреодолимых обстоятельств. Судя по тому, в какую эпоху он жил, могу предположить, что на жизни его семьи не лучшим образом сказалась война (или демоны, в Сенгоку, как мы помним, это основные поводы для нытья). Это видно и по его умению пускать пыль в глаза, утаивая боль и тревогу; и по тому, что, когда спадает маска безмятежности и он выходит из себя, то говорит Инуяше, что ничего в этом мире невозможно сделать, не имея могущества; и по его стремлению достичь этого самого могущества сверх человеческих сил — что в конечном итоге его и погубило.
Почему же я люблю Банкотсу, хотя не раз говорила, что мне не близки герои, которых ломает и ожесточает тяжелая судьба? Потому что, несмотря на все свои загоны, Банкотсу не выглядит сломленным. Да, прежнее бессилие определенно наложило на него отпечаток, но оно не определило всю его жизнь и не сделало дурным человеком. Многие, поднявшиеся из грязи в князи, часто самоутверждаются за счет слабейших. У Банкотсу (да и в целом у Шичининтай) этого не заметно. Он жестокий, но великодушный человек, способный к состраданию и не одобряющий издевательств над врагом. Его гордыня и стремление к самоутверждению тешатся за счет тех, кого он считает, по меньшей мере, равными себе. Более того, свою алчность и стремление к могуществу он также готов удовлетворить не любой ценой (как то подозревал в нем Ренкотсу). Иными словами, пережитое в детстве или отрочестве бессилие перед обстоятельствами не уничтожило стержень его личности и не сломало психику, но несомненно, как во многих детях, вызвало желание больше не допускать подобного.
По тому, что Банкотсу искал именно демонической силы и по его заявлению, что он никогда не стал бы дружить с демоном, можно предположить, что виновником его бед стал какой-нибудь мононоке. Впрочем, мне отчего-то кажется, что явной дичи в духе "всю семью убили на его глазах" в жизни Банкотсу не было. Его полуграмотность свидетельствует о том, что в прошлом он, видимо, принадлежал не к знатной, но к довольно состоятельной семье, способной дать своим детям какое-никакое образование. Полагаю, при появлении угрозы (войны или пришествия мононоке) родители отослали детей в некое подобие эвакуации, и мне видится, что Банкотсу, даже если оказался сиротой, смерти родителей не видел. Так как образование его явно не завершено, скорее всего, он попал в семью куда более бедную, чем родная. Вряд ли с ним там дурно обращались, но, будем честны, мало кому нравится жить по чужим домам на правах бедного родственника. Мои детские воспоминания о жизни в чужих домах счастливыми не назовешь, полагаю, Банкотсу тоже не прыгал от радости.
Так уж получилось в моих хэдканонах о Шичининтай, что все они в юные годы жили жизнью, которую, с одной стороны, лютой дичью не назвать, но которая так противоречила их сути, что, в конце концов, терпеть сделалось невозможно и будущие Шичининтай покинули дома своего детства (с разной степенью скандальности). Думаю, эти хэдканоны основаны на моем глубоком убеждении в психической устойчивости и душевном здоровье большинства из них. Чтобы поколебать устойчивую психику, недостаточно единоразовой жести, напротив, обстановка может быть вполне мирной, но настолько унылой, настолько не соответствующей желаниям, дарованиям, самой сути человека, что либо истощит его душу вконец, либо вытолкнет, как вода на поверхность, и в случае Шичининтай, мне кажется, вернее второе.