[nuremhet]

У меня такое чувство, что я немного достала друзей своими околофандомными размышлениями, потому решила больше никого не донимать. А так как поделиться мыслями все равно хочется, буду писать их в дайри некому обезличенному собеседнику — самый безобидный вариант, при котором никто не страдает.

***
Задумалась я о том, почему Шичининтай не просили у своих врагов пощады, прощения или снисхождения. Ведь Шичининтай не те люди, которые имеют понятие о чести (за исключением Банкотсу), будут стоять до последнего в безнадежном бою или жертвовать собой (за исключением Гинкотсу). Они ценят свои жизни, не имеют самурайских замашек, клали на воинскую этику своей эпохи. Они — вовсе не нерушимая стена, которую можно только развалить, они не будут стойко сносить боль и не вступят в неравную схватку, если не загнать их в угол. Почему же единственное, чего они, поверженные, просили у врагов — тупо добить их? Даже Ренкотсу с его обостренным инстинктом самосохранения не пришло в голову умолять о пощаде.

И я решила, что дело вовсе не в гордости, не в чести, не в нежелании унижаться и так далее. Дело в том, что Шичининтай принадлежали к культуре, где оставлять противника в живых принято не было. Да что принято — побежденные самураи часто сами, как выразилась Пушистик, решали проблему собственного устранения. Это в христианской Европе с ее проповедями о милосердии сострадание к врагу могло быть общепринятой практикой, но в Японии эпохи Сенгоку — сильно сомневаюсь. Иными словами, в их культурном поле отсутствовала сама идея о том, что можно просить о милости и быть помилованным. И, когда Инуяша отказался добить Джакотсу, чувак был конкретно поражен и тронут. Мукотсу, правда, притворно просил пощады у Сещёмару, выигрывая для себя время, и Сещёмару даже остановился, но, во-первых, Мукотсу гораздо старше своих товарищей по оружию и, вероятно, имеет больший опыт общения с врагом. А во-вторых, Сещёмару не был заявлен как противник Шичининтай, для Мукотсу он был просто невовремя нарисовавшийся чувак со странной мотивацией.

Вторая причина еще печальнее первой и связана с тем, что Шичининтай, похоже, в голову не могло прийти, будто найдутся люди, способные их пощадить. Кому это вообще надо! Ведь Шичининтай воспринимали как инструмент, как средство, как одушевленное оружие, как угрозу. И, хотя многие герои "Инуяши" провозглашают самоценность всякой жизни, Шичининтай, скорее всего, даже не подозревали, что способны вызвать чье-либо сострадание. Повторюсь: смешно и грустно, что единственными людьми, проявившими к ним милосердие, оказались их противники.

Иными словами, Шичининтай, не прося о пощаде, не явили ни воли, ни достоинства. Они просто не знали, что так можно было. По крайней мере, в моем представлении. А вот если бы дело происходило, скажем, в средневековой Европе с культом показного милосердия... тут надо подумать.