В течение первых недель после возвращения из Фракии Алексей по-прежнему много общался с крестоносцами. Они были вместе вот уже более года, что создавало некоторое родство. Императору нравилось общаться с уроженцами Запада — ведь он и сам провел несколько месяцев при европейских дворах. Нередко он приходил в лагерь крестоносцев, где проводил дни в выпивке и игре в кости. Атмосфера была столь непринужденной, что Алексей веселился, позволяя своим товарищам снять с его головы золотую с алмазами корону и заменить ее мохнатой меховой шапкой. Никите Хониату такое поведение казалось зазорным, позорящим имя императора и пятнающим честь Византийской империи.
Джонатан Филипс, "Четвертый крестовый поход"
Таки шо я имею сказать:
1. Когда думаешь о головных уборах средневековой Европы, на ум приходит что угодно, только не меховые шапки. О, сколько нам открытий чудных...
2. Интересно, откуда Хониат знал такие интимные подробности. Он сопровождал Императора на тусовки? Или сопровождали другие люди с очень длинными языками?
3. На месте Алексея я бы являлась к крестоносцам без короны, чтобы у них не было искушения по приколу ее примерить. Игра, конечно, невинная, но символичная. Доигрались.
4.
Немного личного.Отношения Императора с крестоносцами напомнили мне мою старую сказку "Стенолаз и змей", написанную по мотивам толкиновского "Сильмариллиона". В ней десятилетний Стенолаз, сын бывшей пленницы Моргота, не может найти пристанища в окрестных селах и идет в Ангбанд просить работу. А на что ты готов чтобы покушать? Его устраивают в небольшую кузню, где он носит воду да разжигает огонь. Тяжелая работа, не слишком сердечное отношение и отсутствие солнечного света угнетают мальчика. Однажды он знакомится с одной из морготовых драконих по имени Савалах Адская Печь. Поначалу она его пугает, но затем, видя, что Савалах не проявляет враждебности, а только любопытство, Стенолаз перестает ее бояться. Более того, их встречи становятся для него единым светом в окошке, и он с нетерпением ждет их. Для Савалах он просто человечий детеныш, она ничего не ждет от него, ни за что не ругает. Он может лежать у нее под боком и говорить о всякой ерунде. Не всё из его речей ей понятно - она обладает более яростью, чем мудростью - но ничто не вызывает ни презрения, ни недовольства.
Счастлив у кого есть те, с кем можно снять корону. Крестоносцы были для Алексея той самой драконихой. Фактически их вожди взяли его под крылышко, ведь он был совсем еще дитя, и ноша, которую он на себя взвалил, была ему тяжела, а в столице не нашлось ни одного человека, искренне ему преданного. Рыцари же не могли оставаться с ним вечно. Исполнив свою часть договора, крестоносцы ждали, когда Алексей выполнит свою, а затем должны были уплыть в Святую землю. Даже рассорившись с Алексеем, они все же откликнулись на его последний призыв о помощи. Но было уже поздно.
"Так завершилась короткая, но яркая жизнь молодого императора. Алексей IV послужил катализатором перемен, произошедших в византийской политической системе, однако силами, которые он высвободил, было невозможно управлять, и он заплатил жизнью за свое честолюбие".
В этой истории жаль всех. Жаль несчастного паренька. Жаль его старика-отца. Жаль обманутых крестоносцев. Даже злобного Мурзуфла жаль, ведь он просто хотел защитить свой город. Трагедия - это когда все стороны правы. Уж не помню, чьи это слова.