Когда испанцы нашли ацтекские податные списки, то офигели от количества нулей. Если вспомнить нытье на тему непосильного гнета, которое лили Кортесу в уши те же тотонаки, у испанцев вполне могло сложиться впечатление, что ацтеки кровопийцы и эксплуататоры.
Тем не менее, богатства с огромной империи текли в Теночтитлан рекой, а император и илитка ими распоряжались. И тут будет что-то на варварском, но не было грани между личными средствами правителя или сановника и госбюджетом. Вся дань - общая собственность Мешико. Ты можешь тратить из нее как и сколько захочешь и купаться в роскоши, но при этом обязан исполнять все предписанные твоей должностью обязательства. Например, можешь купить сороковой наложнице лимузин и виллу на Мальдивах, но если вдруг случится землетрясение и у тебя не будет средств на компенсацию пострадавшим, к тебе возникнут вопросики. Или если приедут послы от условных майя, а ты их накормишь в школьной столовке, потому что все средства ушли на аквадискотеку. Или если к тебе придет жрец, скажем, Уицилопочтли и такой: я тут пораскинул и понял, что храму нужен еще один этаж. А ты ему: сорри, чел, приди через годик, сейчас не лучшее время - потому что уже пристроил новый этаж, только не к пирамиде. Во всех этих случаях на тебя заведут уголовку, и должность и доступ к кормушке - меньшее, что ты можешь потерять.
В общем, ацтекский распил бюджета происходил по принципу: не спешы подумой.
Тут встает вопрос, а как к этому относилось простонародье. Но, видимо, спокойно, ибо ацтекское общество было весьма пластично, и социальная мобильность была велика. Рожденный в семье раба мог закончить жизнь сановником и наоборот. Ни должность и власть, ни рабство не передавались по наследству. Все зависело от личных качеств человека, от его заслуг и банальной удачи. На месте у кормушки вполне мог оказаться пятый сын пахаря Ивана, и каждый это знал. Это была, кстати, одна из причин, почему ацтеки мягко обращались с рабами. Сегодня он раб, а завтра, как знать, не возвысится ли и не станешь ли ты сам его рабом. И если ты его унижал, прикинь, как неловко получится.