эта история написана по мотивам четвертого фильма "Инуяши" - "Пылающий остров Хорай"Когда лица ее коснулся жар расколотого Адского котла и холод дующего с моря ветра, Канаде показалось, что все происходящее – дурная шутка ее помутненного разума.
- А здесь куда прохладнее, - довольно рыкнул полудемон, опуская маленькую Асаги на землю. Нехитрые его слова отчего-то убедили Канаде в реальности – и невозможности – происходящего.
- Сестрица Асаги! – бросилась к ним маленькая Аи.
- Канаде-сама! – воскликнули хором Дай и Року.
Адский котел, чье жерло вело прямиком в Преисподнюю, рушился и вытекал расплавленным металлом за их спинами. Огненная прорва, оскверненная святыня, в последний свой час неужели он отдал все, что еще оставалось в нем доброго – ей?
Сто лет назад? – двести? – она падала в огненное озеро, прижимая к груди накрепко запечатанную шкатулку. Пламя пожрало ее одежду, волосы и плоть, лишь сокровище под святой печатью осталось нетронутым – проклятое, сотни бед принесшее сокровище.
читать дальше- Канаде-сама, вы живы!
- Вы же теперь спасете нас?
- Это и есть Канаде-сама?
- Красивая…
- Эм… ты, что ли, та жрица? – Ханьо с собачьими ушами глядел на нее недоверчиво и устало. Запечатанное сокровище покоилось в его руках.
- Мое имя Канаде. Я охраняла этот остров до прихода Шитошин.
Огонь остывшего Котла вернул ей пожранное десятилетия назад: плоть, волосы и одежду, даже силу. Ее не хватило бы сейчас, чтобы снова сразиться с Шитошин, но достанет, чтобы сделать то единственное, о чем она думала десятки лет в огненной тюрьме.
- Ханьо, отдай мне шкатулку.
Мгновенное замешательство промелькнуло на его лице, как будто он все еще сомневался, что перед ним мико-хранительница острова, а не коварный демон, принявший светлое обличие. Да могла ли она сама с уверенностью сказать, что по-прежнему остается госпожой Канаде. Слишком долго в ее жизни не было ничего, кроме огня.
Золотоглазый ханьо быстро преодолел недоверие, и шкатулка с камнями силы, обманчиво легкая, опустилась в ее ладони.
- Шитошин должны были почувствовать, что камни покинули пределы Адского котла. Они скоро явятся сюда. Дитя, - обернулась она к девочке в непривычно коротком кимоно, - я чувствую в тебе духовную силу, но она здесь не поможет. Окажи мне услугу: уведи детей в безопасное место. Им незачем встречаться с мононоке, и вам, - Канаде обвела взглядом золотоглазого ханьо, молодого монаха и женщину в одежде охотника на демонов, - вам тоже лучше уйти.
- Ага, сейчас же, - фыркнул ханьо, скалясь зло и упрямо. – Несколько минут назад ты сама просила меня уничтожить Шитошин.
Несколько минут назад она думала, что умрет. Но сил на спор не было, и Канаде сказала только:
- Ладно, оставайся, если хочешь. Только мечом не маши без повода. Говорить буду я.
- Говорить с Шитошин? О чем?!
О, у нее было более чем достаточно времени, дабы подумать о предмете обсуждения.
- Просто слушайте, раз уж вы решили остаться. Вашей помощи здесь не требуется.
- Канаде-сама… - робкий голос Шиона заставил ее обернуться. Осиротелые ханьо смотрели на нее так, будто не надеялись увидеть впредь.
Она, скорее всего, тоже их не увидит.
- Все будет в порядке, - улыбнулась Канаде, и странно оказалось улыбаться от души на этом печальном омертвелом острове. – Уходите. За вами присмотрят этот полудемон и его товарищи, с ними вы будете в безопасности.
В голосе Асаги недоверие мешалось с отчаянием:
- А вы?
- И я – пока у меня есть вот это. – Канаде легонько похлопала по крышке шкатулки.
- Ну, закончили прощаться? – грубовато осведомился ханьо с собачьими ушами. – Не вздумай плакать, Асаги, мы победим. – Кажется, слова «говорить» он не понимал вообще. – Кагоме, уведи их как можно дальше.
- Хорошо. – Девушка в коротком кимоно кивнула и легонько подтолкнула Асаги и Шиона к ступеням полуразрушенной лестницы, уводящей прочь от Адова котла.
Канаде смотрела детям вслед, пока они не скрылись среди густого леса. То и дело кто-нибудь из них оборачивался, но видел все одну и ту же картину: ее, Канаде, со шкатулкой в руках, золотоглазого ханьо с мечом наизготовку и монаха с охотницей, тоже ожидающих боя.
- Битвы не будет. Можете спрятать оружие, - без особенной надежды на успех повторила жрица, но, как ни странно, ее послушались. Охотница отвела чудовищный бумеранг за спину, монах опустил посох и стал спокойно и прямо, как положено служителю Будды, а ханьо, недовольно фыркнув, вложил меч в ножны.
- Правильное решение, жрица, - донеслось с нижних ступеней, и едва мгновение прошло – они стояли перед ней, все трое. – Давно не виделись, Инуяша, - осклабился Рюура в ответ на злой взгляд полудемона. Скорее всего, Инуяша жалел, что не обладает даром убивать глазами.
Пора.
- Вы знаете, что здесь. – Канаде подняла шкатулку на вытянутых руках, и взгляды Шитошин как по приказу устремились на нее.
- Положим, знаем. – Рюура держался самоуверенно и дерзко, но она еще помнила – и пронесла это воспоминание через десятилетия огненной тюрьмы – как исказилось страхом и яростью его лицо, когда источник его силы покинул хозяина и был запечатан в простой деревянной шкатулке, рухнувшей в руках Канаде в огненное озеро.
- Я отдам их вам – и вы будете вольны уйти с острова, не придется больше приносить в жертву детей. Я открою шкатулку, но только после того, как мы уплывем с острова и ступим на берег. Тогда это место скроется от глаз демона и человека еще на пятьдесят лет, и никто не найдет его в водяном тумане.
Некоторое время они молчали, и в воцарившейся тишине слышно было, как дышит рядом с ней золотоглазый ханьо. Потом Рюура поднял голову и взглянул Канаде в лицо со злостью и весельем:
- А ты слаба, жрица. Если бы у тебя были силы уничтожить нас, ты не предлагала бы подобных сделок, а просто дождалась бы, пока мы придем, и отправила бы нас в Преисподнюю - я прав?
Канаде едва улыбнулась:
- Прав. У меня нет сил сражаться с вами, но их достанет, чтобы открыть шкатулку. Поэтому я прошу не об услуге даже – о милости. Отнесите меня на большую землю, иначе, обещаю, я вернусь с этими камнями в Адский котел – и вы никогда больше их не увидите.
Она не знала, возможно ли было теперь исполнить ее угрозу, когда Мейдо-но Кама за ее спиной расплавился наполовину, однако, судя по лицам Шитошин, предостережение подействовало.
- Ну и ну, какая отчаянная женщина, - пробормотал Кёра, качая головой.
- Мы согласны, - наконец отозвался Рюура. – Только ты отправишься одна, без своих новых приятелей. - Он обвел взглядом обступившую ее троицу.
- Я так и собиралась сделать. Они остались здесь сами.
Медленно, как человек, учащийся заново ходить после продолжительной болезни, она пошла вниз по расколотым потрескавшимся ступеням.
- Не ходи! – крикнул ханьо.
- Канаде-сама… - начал было монах, но жрица подняла руку в предостерегающем жесте, и они остались позади, растерянные и смятенные.
«Умница девочка» - было написано на лице Рюуры, когда она подошла к нему, но вслух демон ничего не сказал. Дальше они спускались вместе, и каждый шаг давался легче предыдущего – то ли в силу привычки, то ли оттого, что самое важное и неприятное было уже сказано.
Из чащи леса дул легкий прохладный ветерок, доносился приятный запах – проведя столько лет в сердце Преисподней, лишенная всех чувств, Канаде не могла определить, что его издает. Идти по лесу тоже было легко и приятно: все здесь было новым для нее, как будто разум, привыкший жить в постоянном напряжении и внезапно осознавший, что опасности ждать больше неоткуда, с удивлением отмечал, как чуден мир вокруг него.
Шитошин тоже молчали. Лицо Рюуры было задумчиво и сосредоточенно, лицо Кёры – мечтательно и отрешенно, а Джура смотрел недружелюбно и настороженно. Она не пожалела себя, сражаясь с ними. Они уничтожили всякую жизнь на этом острове – просто потому что могли, она должна была ненавидеть их. Но в этот малиново-синий вечер, полный пронизывающей прохлады с моря и негустой туманной взвеси, она не могла никого ненавидеть. Да и не хотела.
Скоро гэта начали утопать сначала в сухом, а затем во влажном прибрежном песке.
- Отсюда можно взлетать. – Кёра посмотрел куда-то вдаль, видимо, силясь разглядеть там землю, но в тумане да по сумеркам трудно было рассмотреть вообще что бы то ни было дальше полусотни шагов.
- Надеюсь, жрица, ты не возражаешь, - усмехнулся Рюура, обхватывая ее одной рукой за пояс.
- Я думала, мы поплывем. – Канаде покрепче прижала к себе шкатулку правой рукой, вынужденная левой обнять демона за плечи. – Был же четвертый, Гора, исполинская черепаха, что с ним?
- Инуяша твой постарался, - в сердцах сплюнул Джура.
- Так он мертв?
Это известие не вызвало ни радости, ни горя.
- Жив. Он лежит на морском дне, раненый.
- К нему вернутся силы, когда я открою шкатулку, - пообещала Канаде.
- Смотри, чтобы твои слова оказались правдой, жрица, - угрожающе сдвинул брови Джура. – Потому что, если мой младший брат не поднимется, я тебя из-под земли достану. Тебя и тех мелких ублюдков на острове.
Канаде кивнула и прикрыла глаза, не желая вступать с ним в перепалку.
Они подхватились разом: огромные алые крылья, несущие на перьях огонь, расправились за спиной Кёры, короткие и кожистые, усеянные сплошь наростами и шипами, подняли в воздух Джуру. Рюура оставался бескрыл: его несла вперед заключенная в духе сила, что поддерживает жизнь всякого дракона от края до края земли.
Ветер ударился в лицо, на глазах выступили слезы, было мгновение, когда Канаде едва не выронила шкатулку – на ее вскрик демоны обернулись как один, и, когда она снова прижала проклятое сокровище к груди, увидела тени облегчения на их лицах. Смертельные враги – в воздухе над морем у них была одна и та же цель – и на какой-то краткий час все прежние разногласия были забыты. Мир поселился между ними, и мир поселился в ее сердце.
Мягко ступил на влажный песок огненный Кёра, тяжело приземлился Джура, втягивая крылья обратно под лопатки, плавно опустился Рюура, осторожно поставив на землю Канаде, словно не было между ними вражды до смерти.
- Ну, что, жрица, мы выполнили твою просьбу. Гляди, - он указал рукой в сторону, откуда они летели, - остров скрывается в тумане. Скоро он уйдет совсем, и мы не сможем найти туда дорогу в ближайшие полвека. Этого ты хотела?
Сумерки сгустились, но туман словно бы стал прозрачнее, и в нем можно было разглядеть тающие очертания острова, увенчанного скалистым полумесяцем, словно рогами. Канаде вздохнула.
- Я много думала в сердце Адского котла, - произнесла она, не обращаясь ни к кому и взывая ко всем сразу. – Я забрала источник вашей мощи и вынудила вас использовать детей-полудемонов, чтобы хоть сколько-нибудь подпитывать силы. Я полагала, что вы не додумаетесь до такого, я недооценила своих врагов.
- Сообразила, наконец, - проворчал Джура. – Долго же до тебя доходило.
- Я думала, почему мы не могли жить там вместе, в мире, - продолжала Канаде. – Ведь остров Хорай – это место, в котором люди и демоны живут в ладу друг с другом.
Рюура издал протяжный тоскливый вздох, который невозможно было истолковать.
- Когда я отдам вам камни, обещайте, что забудете про этот остров. Там нет никого, кроме детей, а этим детям некуда идти. В большом мире им будет сложно выжить: люди боятся ханьо, а демоны пренебрегают ими. Оставьте им их маленький мир – в нем не сохранилось ничего, что могло бы вас привлечь.
Рюура вздохнул снова, и Канаде поняла, что его вздохи выдавали раздражение.
- Больно ты болтливая, жрица.
- Хочешь, чтобы я замолчала?
- Да. Помолчи.
Она покорно притихла, и все четверо стояли в безмолвии, пока последний утес пылающего острова не скрылся в тумане. Отчего-то стало холоднее, и на лицах демонов появилось хищное выжидающее выражение. Один за другим их взгляды оборачивались к ней, и Канаде поняла, что не имеет смысла тянуть дольше. Поставив шкатулку на песок, она опустилась на колени и подняла крышку. Та поддалась легко – только сверкнула последним золотом святая печать – и запертые камни вырвались на свободу.
Три засияли звездами во лбах своих хозяев: торжествующий рык вырвался из горла Джуры, Кёра вздохнул с облегчением и восторгом, победоносно вскричал Рюура, чувствуя напитывающую его мощь. Четвертый камень пал в море, осияв его золотым светом, и из морской глубины восстала исполинская черепаха, водное чудовище, огласив берег протяжным ликующим криком, похожим на стон расходящихся пластов земли.
У Канаде не стало сил подняться с колен, и, поглядев на Рюуру, стоявшего напротив, она даже не попыталась угадать, какой из его мечей снесет ей голову. Обняв себя за плечи и склонившись так, что волосы упали по обе стороны лица, обнажая шею, Канаде уткнулась взглядом в песок. За несколько мгновений до того, как клинок должен был опуститься, ей явилось предсмертное видение – на коленях у нее лежал младенец с алыми глазами и волосами пепельно-серого цвета. Мальчик улыбался, показывая верхние резцы, вдвое длиннее и острее человеческих. Этот мираж заполнил собой ее сердце, и в глубине его стало покойно и темно, как в самых недрах моря, коих не достигают шторма с поверхности.
… - Какая же ты жалкая, жрица. Что за радость убивать женщину, которая даже за жизнь свою бороться не станет.
Рюура отвернулся, вкладывая меч в ножны за спиной, и пошел прочь, не удостоив ее и взгляда. Остальные последовали за ним, уходя все дальше от моря и от женщины, застывшей на коленях у самой кромки воды. Волны, набегая на берег, стирали следы их ног.
- Если когда-нибудь вы устанете от битв, – крикнула Канаде, и Шитошин замедлили шаг, - если насытите жажду крови или захотите отдохнуть от бесконечных сражений, приходите на мой остров!
- Ты дура?! – донеслось до нее. – Кто добровольно вернется в это место?!
Они продолжили свой путь, и скоро очертания их растаяли в сумерках.