Не знаю, почему бытует мнение, что если кого-то любишь, то поддерживаешь или, в крайнем случае, оправдываешь его поступки (ЕСЛИ ЧИТАЕШЬ ФЕМИНИСТКУ ТЫ ФЕМИНИСТКА РАСРАСРАС!!!11!). Любишь убийцу — оправдываешь убийства как таковые, любишь педофила — оправдываешь педофилию, а то и сам не прочь подрочить на детишек, любишь фашиста — нацист каких поискать, и далее, далее.

Возможно, этот стереотип возник оттого, что у нас не принято любить плохих парней, а уж если полюбил врага народа, нужно всячески оправдывать его в чужих глазах, чтобы любовь выглядела достойной. Как будто она может стать поводом для стыда, если возлюбленный не так хорош, как принято в обществе. Но часто вместо того, чтобы оправдать друга, мы очерняем себя в глазах окружающих. Ах, ты оправдываешь эту мразь, думают они, тогда что ты сам-то за человек! И трудно их винить за этот вывод.

Можно не разделять взглядов возлюбленного, даже считать их исключительно опасными — и любить его. Можно ужасаться его поступкам — и любить его. Можно фэйспалмить от каждой его фразы — и любить его. Ведь любим мы не слова, убеждения или поступки, а личность, искру божественного света, что горит во всем живом и половине неживого. Эту личность слова и действия могут отражать, а могут не отражать вовсе. Окружающие обычно лишь по ним и судят, но любящий видит дальше внешнего проявления, видит сердцевину существа, а эта сердцевина, если очистить ее от наносов и дать засиять во всем блеске — потрясающе прекрасна.

Я как-то говорила о доброте: у истинного добра нет кулаков, но оно вполне допускает, что у другого те могут быть, не сторонится и не боится их. Добро не разоружает насильственно — оно не дает повода применить оружие. А что есть любовь, как не проявление добра?

Это, разумеется, не отменяет того, что кто-то действительно может разделять взгляды своих возлюбленных.