Как стал у власти, сколько-то лет спустя
Он потерял единственное дитя:
Юную дочь в замужество проводил.
Муж ее был владетельный господин.
Он привык брать себе все, чего желал,
Но несчастливой дочка при нем жила.
Только злой дух лишил ее красоты,
Как господин к супруге своей остыл.
И, позабыта, мало кому нужна,
С маленькой дочкой тихо жила княжна.
Вскоре надежд девичьих простыл и след.
Так миновало долгих двенадцать лет.
Чудилось, даже бог позабыл о ней.
Только сам князь любил дочь всего сильней.
Зятя прокляв, нарушив их договор,
Князь, наконец, решил погубить его.
Так, смирив гордость и успокоив страх,
Он вызвал зверя, что обитал в горах.
То была кошка, страшная, как война,
Вскоре спустилась с гор и пришла она.
Князь, ничего о дочке не говоря –
Ибо нисколько кошке не доверял –
Так с ней решил беседу их повести,
Чем бы в итоге чудище ни прельстил:
В тень дикой вишни сели они одни,
И говорил князь: - Зубы твои – гранит.
Когти твои – железо, а шерсть – руда.
Только алмаз и выдержит твой удар.
Город и замок ты обратишь в золу.
Так повинуйся мне восемнадцать лун.
Я же за службу преданную твою
Каждый твой коготь золотом окую.
И отвечала кошка: - В иные дни
Я прибежала тотчас бы, лишь кивни,
Много уже с тех пор утекло воды.
Сотнями я душила таких, как ты.
Этим прельстишь ты, может быть, лишь котят.
Быстро сточится золото на когтях.
Кошка уж было на ноги поднялась,
Но предложил ей новую плату князь.
- Что ж, вот награда, коей бы жаждал сам:
Я дам тебе блуждать по моим лесам.
Чтобы все травоядные той земли
Через твои охотничьи тропы шли.
Кошка сказала: - Что мне бродить окрест,
Ведь всякий лес мне дом, всякий дом мне лес.
Это лишь человеку не по плечу,
Я же охочусь где и когда хочу.
Но не готов был князь расставаться с ней.
- В жизни не видел твари тебя жадней.
Что же, вдобавок к прочим моим дарам
Я дам цветок, что лечит от страшных ран.
Чаша его – колодец живой воды.
Этой ли платой будешь довольна ты?
И отворились сердца ее врата.
Кошка простерлась и говорила так:
- О повелитель мой и владыка мой,
Месяцы службы стали бы мне тюрьмой.
Но за цветок готова любой тропой
Год и полгода следовать за тобой.