Все же не всякая музыка для любой ситуации подходит. Например, Венди совершенно не произвела на меня впечатления во время прогулки по шумному суетному городу. Но стоило уединиться в парке, присесть на скамейку, глядя, как пробивается солнце сквозь зеленые кроны, - и стало понятно, почему Юлита называла певицу ведьмой.
Есть в ее голосе, текстах и даже манере исполнения что-то древнее, ведьминское, языческое, совершенно ненужное в суете и пыли большого города, но понятное в тишине и покое, наедине с собой и природой.
И порог, и престол да целуют твои ноги, Да преклонят колени государи, цари и владыки, Да несут тебе данью дар холмов и равнины, Твои козы тройней, а овцы двойней да рожают, Твой вьючный осел пусть догонит мула, Твои кони в колеснице да будут горды в беге, Под ярмом волы твои да не ведают равных! Эпос о Гильгамеше
Послушай меня, о достойнейший юноша, Твоей восхищаюсь я силой и доблестью. Я раньше не видел таких - неприрученных, И страстных, хохочущих вслух над опасностью. Я знаю, о чем тебе втайне мечтается, Ты мнишь себя славным, ты мнишь себя избранным, Как те, что бесстрашно с мечами-хопешами Приходят в твой дом из земли из Египетской. Сильнейший ты между сынов Мадиановых, И страстью кипишь, молодой, нерастраченной. Я вижу грядущее в чашах, наполненных Бордовым вином. Насладишься ты славою, Цари и владыки к ногам твоим склонятся, Ворота тяжелые да отворяются Пред войском, с которым ты вскорости выступишь. Прекрасных наложниц как дар поведут тебе, Хацор, Мегиддо и Гезер лягут под ноги, Богатства свои поднесут несчислимые, Я вижу, что битвы пришлись тебе по сердцу, По лютому сердцу, по сердцу горячему. Смелей тебя нет, равно как и воинственней, Дай руку мне, Тэссэ, мы вместе отправимся В богами любимую землю богатую, Ты станешь над нею - с богами сравнявшийся И сам ставший богом. Не будет уж более Ни власти людской над тобой, ни закона их, Ни даже богов - будут сброшены идолы, Ты сам себе станешь царем ли, владыкою, Дай руку мне, Тэссэ, всего лишь дай руку мне - И все, чего хочешь, что думаешь, дам тебе Я.
Для меня это стихотворение о хананейском городе-государстве, некогда богатом, одном из тех, что Йарна пообещал бросить Тэссэ под ноги.
Я ветер. Я видел тот город-эпоху, тот город-соцветье, великих искусств колыбель. Тот город, что ныне - обитель скорбей.
Я видел не город, но остов, где колются остро углы беспощадно разгромленных зданий. Как дорого стоил отказ от неправедной дани. Как долго... два месяца длится осада. Но пояс кирпичной стены не распорот. По улицам бродит Косая. И косит истерзанный город. Всевидяща ведьма безглазая. Заходит в дома безнаказанно, как будто бы так, понарошку. В домах - ни куска и ни крошки. В хранилищах голо. Но хлеб ей отыщется. Она тут сегодня владычица. Она - и сосущий под ложечкой голод.
читать дальшеЯ видел безумный и горестный лик его. Остались от града великого пустые глазницы - бойницы и праздничной арки голодный оскал. Нигде ни куска. И жара. И светило глядит свысока. И сил не хватает для боя: рывка и броска на врага. Лишь усталая, волчья тоска. А может быть, сдаться - и вся недолга? Усталость и голод - соседние звенья цепи. Больше нету в сердцах дерзновенья... Так будьте вы прокляты, звери, враги, изуверы, так будьте вы прокляты дважды...
А в городе жажда. Кончается жатва смертельная. Стонут иссохшие жерла колодцев. Последние жертвы. Шершавое небо - шершавое нёбо... Врага этим диким огнём бы... А город зажали пожары. Багровое пламя - язык воспалённый. Воздетые к небу колонны. А солнце как будто взбесилось. Скелеты домов. Бесполезные храмы. Бессилье богов, и мольбы о прощенье, отмщенье, но чаще - о насыщенье... Беспамятство. Жребий тяжёл.
Я видел голодных детей, и растерянных жён, и равно беспомощных сильных мужей и дряхлеющих старцев. И - полночь, и рвущихся в драку юнцов желторотых. А в городе смута. Повстанцы. Убитый правитель.
Я видел: сегодня открыли ворота, и в этот разверзшийся рот стремительно ринулся водоворот, и что не докошено смертью - они докосили: не воины - каины. И не солдаты - насильники. Грабители, мародёры... Разгромы, раздоры. Раскрывшийся ящик Пандоры. И всё это - быстро и походя. От жадности, злобы и похоти.
Я видел за той чернотой - непрожитый век золотой других, нерождённых детей, непостроенных зданий. А был бы ты городом меж городами... От шири и мощи бы стала тесна городская стена...
О городе мёртвом, наверное, кто-то помолится. И где-то история мельком обмолвится. История любит просчёты замалчивать. Но кто отомстит за сражавшихся мальчиков? Позорная битва. Не битва - резня. Какой недогадливый хор воспоёт, хороня? Я видел смущённые лица. Здесь долго не будут селиться. И торные тропы пролягут далече. О род человечий, святой, героический, подлый, бесстыжий. Я видел и вижу историю, память: провалы и взмёты. О город, бессмертный и мёртвый, ты был обречён на разбой. Поник под стрельбой и судьбой. Я видел и вижу в бессмертье - смертельную боль.
Когда мне было девять лет, то казалось, что взрослые вечно обсуждают какую-то ерунду. Вот вырасту, думала я, и пойму, что же они в ней интересного находят.
Теперь мне девятнадцать, и по прежнему кажется, что взрослые обсуждают какую-то ерунду.
Флэшмоб, потыренный у Нефилимчика: "О чем могла бы быть не написанная тобой книга". Вы отписываетесь в комментариях, я даю вам три названия книг вашего авторства, а вы у себя в дневнике описываете, о чем эти книги. Можно описывать и здесь, в комментариях. А то у некоторых дневники закрыты, а хотелось бы посмотреть, что вы там насочиняли. В ответ можете дать мне свои три названия - на чисто добровольных началах.
1. Последний из индоевропейцевПоследний из индоевропейцев. Ты подогрела мой нацизм, детка. Ниженаписанное может оскорбить ваши чувства. Я думаю, это будет роман о далеком двухтысячно-каком-то годе, когда белой расы не останется от слова совсем, зато будет вдосталь арабов, негров, монголоидов и кавказцев. ^^ И вот на этой планете в Иране рождается так называемая "белая бестия" - мальчик со светлыми волосами и серыми глазами. Родители его любят, потому что помнят времена, когда подобный тип внешности считался признаком благородства, но в школе пацана начинают травить. В общем, это роман о нелегкой судьбе подростка, которому не повезло отличаться от других. Забитого и закомплексованного сына родители приводят как-то в музей истории Ирана. "Смотри, - говорит мать, указывая на висящую на стене гравюру. - Эти люди пришли сюда много тысячелетий назад, и было время - весь континент дрожал перед ними. Они не заслуживают потомка, который их стыдится". На главного героя слова матери производят сильное впечатление. С тех пор каждый раз, когда ему хочется отвернуться, спрятаться, забиться в угол и разрыдаться там, гравюра неизвестного, тысячу лет назад жившего мастера встает у него перед глазами. Со временем парню начинает казаться, что за каждый свой шаг он вынужден будет отчитываться перед этими людьми. И постепенно он научается давать сдачи. Отвечать обидчикам. И с гордостью нести необычную свою внешность, становясь к концу романа весьма уважаемым и авторитетным человеком.
2. Трое в лодке, не считая оборотняТрое в лодке, не считая оборотня, или Хананейская легенда. Начало. Долина у холма Мегиддо, 3000 год до нашей эры. В один день на этом поле сходятся четыре человека, четыре воина, чтобы затем, восприняв эту встречу в чужом краю как судьбу, вместе бродить от войны к войне, продавая свои умения и превратившись в бессердечную бесчувственную силу, не имеющую склонности ни к добру, ни ко злу и являющуюся лишь послушным орудием в руках ханенейских царей. Один из четверых умеет излечивать смертельные раны, направлять стрелу так, чтобы даже самый неопытный лучник издалека поражал цель, умеет осушать озера и насылать на поля тучи саранчи. Он представляется остальным когда жрецом, когда чародеем - и легковерные люди принимают его слова за чистую монету...
3. 20 тысяч лье под землей20 тысяч лье под землей. Разбивая ноги в кровь и трепля волосы на горячем ветру, бродит Лилит по горам и долинам Преисподней. Сама ли она сюда пришла или сбросил ее гнев Всевышнего, ей уже и не вспомнить, ибо скитается много сотен лет, не зная солнца, без надежды когда-либо выбраться на свет и увидеть хоть одно разумное существо. И вот однажды, почти уже не верящая, будто на свете есть что-то кроме выжженных равнин и огненных озер, приходит Лилит к воротам золотого города...
1. Мы вышли из пещеры...Мы вышли из пещеры... Я и мои сестры любим охотников, забредающих в ночи в гостеприимно распахнутый зев. Особенно молодых - старые-то, небось, слышали о пещере не раз и обходят ее стороной. Любим и искателей приключений - смелых, горячих, уверенных в собственной неуязвимости. Любим исследователей - наглых и грубых, по глаза иногда заросших густой черной бородой. С каким непочтением, с какой даже враждебностью спускаются они в земные недра. Любим монахов и отшельников, приходящих молиться в уединенную пещеру. Любим даже диких животных, спасающихся в наших владениях от дождя или града. Любим всех и никого не оставляем вниманием - с голода выбирать не приходится...
2. Личная переписка ТутонхамонаЛичная переписка Тутонхамона. Знакомьтесь, это Леха и Темыч, простые рязанские хакеры. Сейчас они на ваших глазах продемонстрируют свое мастерство - взломают страницу парня под ником Тутонхамон. Оцените, как ловко они подбирают пароль и как легко получают доступ к личным данным. Оцените также их остроумие: не каждый сможет оставить на стене такой едкий комментарий. Внимательно посмотрите, как они изучают личную переписку пользователя, - признайтесь, вам всегда хотелось читать сообщения своих знакомых. Особенное внимание обратите на то, как художественно-жутко ребята выплевывают кровь и саранчу в последней главе.
3. Дневник слона ГаннибалаДневник слона Ганнибала. Пятнадцатилетняя Аня покупает в канцелярском магазине новый дневник - старый она только что закончила вести. Надпись на блокноте "личный дневник" кажется девочке слишком унылой, поэтому она жизнерадостно дописывает к названию "слона Ганнибала". Постепенно Аня начинает замечать некоторые странности, но удлинение носа она списывает на собственную привычку врать на каждом шагу. Когда вместо голоса из горла ее вырывается трубный крик, Аня считает, что у нее проблемы со связками. Когда ноги ее становятся каждая толщиной с колонну, девушка думает, что пора худеть. И только когда Аня видит римскую армию у стен Карфагена, она понимает, что дописывать нужно было "дочери олигарха".
1. Солнце всходитСолнце всходит. Ночь перед казнью - сколько писали об этом времени, сколько рассказывали, сколько сочинили стихов и песен... Но кто описал рассвет перед казнью, когда призраки ночи растаяли, страхи ушли и на всем белом свете нет ничего, кроме солнца, чьи лучи льются сейчас через маленькое зарешеченное окно, до которого едва дотягиваешься на носках и которое кажется тем единственно важным, что осталось в жизни. На рассвете, когда уходят прочь безысходность и чернота, есть одна минута - всего лишь минута - когда узник может выбраться на волю через тюремное окно.
2. Все дороги ведут в МегиддоВсе дороги ведут в Мегиддо. Из города можно уйти - он никого не держит, и дорог в нем проложено бесчисленное множество. Хочешь - в Нагорье, хочешь - на финикийское побережье, хочешь - в Заиорданье, тебе достаточно только пожелать. В городе можно не жить - он никого не заставляет. Право слово, не всем по душе многолюдство и роскошь, выверенные, идеально прямые улицы, богатство и сытость горожан. Иногда кажется, что во всем этом нет души - может быть, так оно и есть. За стенами города можно умереть - он не зовет в последний путь, он слишком живой для этого. Но в город нельзя не вернуться - ибо он никого не отпускает.
3. КолокольчикиКолокольчики. Ярится, бушует зима. Вьюга заметает дом, снег стучится в окна, мороз лижет стены, ярко пылает очаг, но и он, кажется, не может разогнать воцарившегося вокруг холода. Нет более подходящего времени, чтобы избавиться от надоевшей падчерицы, думает мачеха. Принести из лесу букет колокольчиков и не возвращаться без цветов приказывает она ей, и девица идет в лес, покорная и обреченная. Но кто ищет цветы по лютому морозу? Выбившись из сил и так ничего и не найдя, падает она под дерево и засыпает мертвым сном. И чудится ей во сне голос - не мужской, не женский, красивый и страшный одновременно: "Я выпущу цветы из-под земли и снега - какие пожелаешь выпущу. Только взамен ты должна будешь отдать мне одну вещь..."
1. Сон невестыСон невесты. Дети, проклятые родителями, зачатые в церковные праздники или некрещеные, оказываются добычей дьявола, гласит легенда. Мать Марии была грубой, несдержанной на язык женщиной, во время родов заявившей, что, мол, не отказалась бы, чтобы ее дитя черти забрали. Сказала - и забыла. Ну, право слово, что там у чертей, других забот нет, что ли... Да и девочка у нее росла - сущий ангел, куда нечистому до такой добраться - рога обломает. Когда исполнилось Марии пятнадцать лет, родители решили выдать ее за Ганса, сына деревенского сапожника. В ночь перед свадьбой Мария провалилась в крепкий глубокий сон, и чудилось ей в этом сне, что за воротами дома роют землю черные кони с огненными гривами, и мрачное существо сходит с пылающей колесницы, стучит тяжелой рукой в ворота, ступает - и от жара его стоп трескается земля...
2. Агрессивные переговорыАгрессивные переговоры. Вы хотите научиться стоять за себя? Вам надоело, что вас оттирают потные тетки в очередях? Вас достали соседи по общественному транспорту, считающие вашу обувь платформой для стойки? Вас может обидеть любая малолетка на улице? Тогда эта книга для вас. С помощью данных в ней рекомендаций вы научитесь оттирать потных теток, топтаться по ногам в общественном транспорте и обижать малолеток!
3. Сестры молодого охотникаСестры молодого охотника. Междуречье Днепра и Дона, конец пятого тысячелетия до нашей эры. Родители Эмлы погибли, и обязанность выдать трех сестер замуж теперь лежит на Эмле. У него много добрых товарищей, и молодой охотник намеревается уже сосватать родственниц за них, но, оказывается, у девушек уже есть женихи, и этим женихам очень не по нутру пришлась затея Эмлы...
Вот и дописана моя индоевропейская сказка. Текст ее можно посмотреть здесь, ибо выкладывать это где-либо, кроме Фикбука, мне, мягко говоря, стремно: в историчности "Рубедо" я не уверена от слова совсем. Отзывы можно оставлять там или тут, в комментариях, где удобнее, а если вам кажется, что написана бессюжетная, безыдейная, псевдоисторическая ерунда, лучше, наверное, написать в личку, благо, на Фикбуке это можно сделать и анонимно.
что имею сказать...Это, в первую очередь, история из жизни. Оформить ее в связный сюжет, чтобы не вышло, как в пресловутом анекдоте (- А что дальше-то? - А... разъехались...), у меня получилось, но не полностью, поэтому некоторые сюжетные линии могут показаться незавершенными, оборванными. И спрашивать: "Аффтар, что это было? О_О" бесполезно, ибо автор сам в непонятках, что это он там описал такое.
Я никогда особенно не верила в космические послания и произведения, которые даже их создатель не может объяснить, но, похоже, "Рубедо" относится именно к таким произведениям.
Слишком много пустого, чужого, ненастоящего, И любовь вроде есть, а присмотришься - да не та. Помнишь, как мы играли: скажи, мол, что в черном ящике. А теперь нам известно, что в ящике пустота.
Сколько снято замков, непреложных табу нарушено, Сколько сбито цепей и печатей в последний век. Слишком много в жилище вторичного да ненужного, Но, увы, куда больше ненужного в голове.
Сколько было талантливых - все обратились в бездарей, Сколько было отважных - да сгинули подо льдом. Помнишь, как мы смеялись: идут, мол, жених с невестою. А теперь к алтарю много лет не идет никто.
Мы хотели, как птицы, свободными быть, парящими, Но любовь первым делом не в небо толкнет - в кровать. Помнишь, как мы играли: скажи, мол, что в черном ящике. Нам, наверно, его не стоило открывать.
Ах, Ладише, да какие наши годы - Лишь бы солнце и дорога под ногами. А в далеких многочисленных походах Нам, наверно, сами боги помогали.
Будут, будут сыновья у нас, и жены, И очаг горячий, выложен камнями. Мы в дома войдем без лезвий обнаженных, Что оковы, нас державшие, разняли.
Эти дни, я убежден, не за горами. И сестрица наша будет улыбаться. Если боги до сих пор нас не карали, Мы, наверно, проживем еще лет двадцать.
Ах, Ладише, да какие наши годы, Этот мир ни перед кем так не ломался - Бесконечный, золотой, надменный, гордый.. А теперь - возьми свой меч и поднимайся.
Немного основных вещей, о которых можно со мной поговорить.
Музыка. Больше всего я люблю разные роды фолка и традиционных песен, но не откажусь даже если вы посоветуете мне послушать русский рэп. Я из тех людей, кто с песней по жизни шагает и у кого наушники - почти неотъемлемая часть образа, особенно по дороге куда-либо. Музыка помогает мне лучше думать, музыка расслабляет, музыка отвлекает и ведет меня по жизни.
Литература. Здесь я куда более разборчива, но, в целом, если меня заинтересуют аннотация и отзывы, я прочту книгу даже того жанра, к которому не питаю теплых чувств. Люблю исторические и историко-мифологические романы, качественные фанфики по любимым фандомам (ГП, "Инуяша", отчасти "Наруто"), детективы, триллеры, романы ужасов и крипи-стори (до девяти вечера). Хотите порадовать котейку, находясь на другом конце планеты, - напишите для котейки хорошую историю.
Прошлое. Ложью было бы сказать, что я люблю все прошлое одинаково. Моя звезда минувшего - VIII-III тысячелетия до нашей эры, неолит и век раннего металла. На втором месте стоит вся остальная первобытность: как охотничье-собирательская, так и позднего родового строя (ранние славяне, балты, германцы и прочие товарищи). Чуть меньше я люблю цивилизации Древнего Востока, а также Рима и Греции, еще меньше - средние века, а уж все, что позднее, и вовсе разбираю с трудом. К прошлому я отношу и мифологию, и фольклор, и традиционные культуры, которые так же захватывают меня.
Природа. Мало что умиротворяет и приближает к Богу так, как природа. Я люблю картинки и фотографии с красивыми видами, прогулки по лесу, походы. Когда два года назад гостила у подруги в деревне, я была в раю, истинно я была в раю. И в университет поступила, в основном, для того, чтобы по распределению отравиться в какой-нибудь небольшой агрогородок или село, где сотня домов, а за ними - поля, поля, поля, лес...
Рукоделие. Мне обязательно нужно куда-то деть руки. Я обрываю бахрому с ковра, кручу ручки и карандаши, кольцо на пальце, если под рукой нет ничего вообще - волосы. Посему вязание и мелкое шитье (в будущем планирую перебраться на шитье более серьезное) спасают мои нервы и волосы, а кроме того, являются спонсором десятков прослушанных лекций и аудиокурсов, тысяч песен и альбомов.
Писательство. Я люблю придумывать свои миры, переосмысливать чужие, писать по любимым эпохам и фандомам, выражать чувства, просто играть словами. Люблю вести сетевой и личный бумажный дневники. В общем, графомания - это один из способов занять руки, и, думаю, временами у меня неплохо получается.
Оптимизация. Классная штука, любовь к которой поначалу была вынужденной. Я трачу почти все свои деньги на одежду-обувь-косметику-и-разные-штуки-по-уходу-за (декоративной косметикой не пользуюсь из принципа), поэтому сделать так, чтобы получить нужную вещь без затрат или с минимальными затратами - всегда острый вопрос. Однако есть в этом что-то увлекательное...
По иудейской традиции человек, изнасиловавший замужнюю женщину, достоин смерти. Изнасиловавший девицу должен заплатить ее отцу штраф в пятьдесят шекелей и взять ее в жены. "Разделивший с нею ложе <...> да не оставит ее".
Мне представляется:
- Папа, а как вы с мамой познакомились? - Ну... сначала я изнасиловал ее, а потом твой дедушка заставил меня на ней жениться.