Бывает так, что одна книга покрывает по содержательности десяток других - и неплохих притом - книг на ту же тему. Последний раз такой книгой была для меня работа Амфитеатрова "Дьявол в быте, легенде и литературе средних веков": каждая ее глава вполне могла бы стать темой для романа, а то и не для одного. Но то был научный труд, а сейчас художественное, именно художественное произведение встало для меня по содержательности на один уровень с "Потерянным Раем", если не выше. Из работы Амфитеатрова я смогла составить достаточно цельное представление о средневековых демонах, их повадках, обычаях, поведении... Но то были факты, мало окрашенные каким-либо чувством. А сейчас у меня нова складывается цельное впечатление, только не о демонах вообще, а о царе их - Сатанаиле. В романе Марии Корелли он показан не в какой-то отдельной роли, но во всех сразу. Он и повелитель, и мужчина, и отец, и друг, и ангел, и скупщик душ... Он убийца, исцелитель, великолепный блистательный князь...

Я уже говорила, что мне кажется, будто такое не могла написать женщина. И не потому, что я не преставляю в женщине такого таланта. Нет, дар Джоанны Роулинг, например, мне оспаривать и в голову бы не пришло, но само построение сюжета, рассуждения, описания - все указывает на то, что текст вышел из-под пера мужчины. И нет-нет, да и придет в голову, что Мария только записывала то, что говорили и делали ее персонажи, главные из которых преимущественно мужского пола.

А, да, я говорила, что мне кажется, главный герой тут вовсе не Джеффри Темпест, рассказчик, а дьявольский князь? Почти всякое его рассуждение хочется выносить в цитатник, у меня уже скоро закладки на электронной книге кончатся...

Вот эта сцена, например, произвела на меня впечатление:


читать дальшеОднажды, я помню, когда мы поздно возвращались с безумной оргии – я, три молодые сынка английских пэров и Риманец, – мы наткнулись на бедно одетую девушку, которая, рыдая, цеплялась за железную решетку запертой церковной двери.
– О Боже, – стонала она, – о милосердный Боже! Помоги мне!
Один из моих приятелей схватил ее за руку, отпустив бесстыдную шутку, но тотчас Риманец стал между ними.
– Оставьте ее! – сказал он строго. – Пусть она найдет Бога, если может!
Девушка испуганно взглянула на него, слезы катились из ее глаз, и он бросил ей в руку две или три золотые монеты.
Она снова зарыдала.
– О, благослови вас Господь! – дико восклицала она. – Благослови вас Господь!
Он снял шляпу и стоял с открытой головой при лунном свете: задумчивое выражение смягчило его мрачную красоту.
– Благодарю вас, – просто сказал он, – вы делаете меня своим должником.
И он пошел дальше; мы последовали за ним, как бы подавленные и молчаливые, хотя один из моих сиятельных друзей хихикнул по-идиотски.
– Вы дорого заплатили за благословение, Риманец! – сказал он, – вы дали три соверена. Честное слово, я бы на вашем месте потребовал что-нибудь большее, чем благословение!
– Конечно, – возразил Риманец, – вы заслуживаете большего, гораздо большего! Я надеюсь, что вы это и получите! Благословение не имеет никакой пользы для вас; оно для меня!