дикий котанчик
Где-то месяц назад увидела в ленте и сохранила себе. А сейчас хочу об этом сказать.
Почему-то нам часто кажется неприличным и нетактичным свидетельствовать о своей вере. Нет, сказать, что мы верим в Бога и ходим в Церковь, ещё как-то получается. Но когда речь заходит об истинах веры, мы становимся удивительно застенчивыми. Причём, что характерно, мы можем ожесточённо спорить с братьями по вере — но в беседе с человеком неверующим так хочется обойти все подводные камни, сказать: «Ну, это сложный вопрос... Я, в общем, не знаю...».
Иисус говорит жёстко: «Если Я скажу, что не знаю Его, то буду подобный вам лжец». Казалось бы, такое самоуверенное заявление — Я знаю Самого Отца! Но Иисусу совершенно чужда ложная скромность. Он говорит только правду и не ставит Себе цели «пощадить чувства» слушателей, которые могут быть «не готовы» к этой правде.
Что это значит для нас? В ситуации, когда мы твёрдо знаем учение Церкви, мы не имеем права сглаживать углы и говорить, что не знаем, не уверены и вообще мимо проходили. Отказ от свидетельства об истине — уже ложь.
Когда я говорю с людьми, скептически настроенными к религии, так или иначе пытаюсь сгладить свою речь, не упоминать о Боге, как-то обходить все эти небесные дела. А как обходить, если высший смысл всего моего существования на этом завязан и я не могу говорить ни о любви, ни о людях, ни о творчестве, не упоминая этого?..
Почему-то нам часто кажется неприличным и нетактичным свидетельствовать о своей вере. Нет, сказать, что мы верим в Бога и ходим в Церковь, ещё как-то получается. Но когда речь заходит об истинах веры, мы становимся удивительно застенчивыми. Причём, что характерно, мы можем ожесточённо спорить с братьями по вере — но в беседе с человеком неверующим так хочется обойти все подводные камни, сказать: «Ну, это сложный вопрос... Я, в общем, не знаю...».
Иисус говорит жёстко: «Если Я скажу, что не знаю Его, то буду подобный вам лжец». Казалось бы, такое самоуверенное заявление — Я знаю Самого Отца! Но Иисусу совершенно чужда ложная скромность. Он говорит только правду и не ставит Себе цели «пощадить чувства» слушателей, которые могут быть «не готовы» к этой правде.
Что это значит для нас? В ситуации, когда мы твёрдо знаем учение Церкви, мы не имеем права сглаживать углы и говорить, что не знаем, не уверены и вообще мимо проходили. Отказ от свидетельства об истине — уже ложь.
Когда я говорю с людьми, скептически настроенными к религии, так или иначе пытаюсь сгладить свою речь, не упоминать о Боге, как-то обходить все эти небесные дела. А как обходить, если высший смысл всего моего существования на этом завязан и я не могу говорить ни о любви, ни о людях, ни о творчестве, не упоминая этого?..
Проблема в том, что многие считающие себя православными действительно не знают. Не знают практически ни-че-го. В их головах этакий набор суеверий, к которым порой примешиваются результаты бурной фантазии, не имеющие к христианству вообще никакого отношения.
Ну так о чём угодно лучше спорить, когда оба собеседника в теме и/или заинтересованы. Допустим, о развитии аниме-жанра вряд ли получится толковый разговор с человеком, который в течении всей беседы будет недоумевать, что это за страшненькие цветные мультики и почему ты так пугающе серьёзно о них рассуждаешь.
Проблема в том, что многие считающие себя православными действительно не знают. Не знают практически ни-че-го. В их головах этакий набор суеверий, к которым порой примешиваются результаты бурной фантазии, не имеющие к христианству вообще никакого отношения.
...И это тоже, кстати.
Если я правильно понимаю, тебе некомфортно от того, что приходится постоянно не касаться в беседах чего-то, что является важной частью твоей индивидуальности. Это действительно не самое приятное ощущение, но мне кажется, в таких случаях правильно придерживаться некоторого этикета, когда обе стороны озвучивают свои мировоззренческие позиции, и далее один не ездит собеседнику по ушам своими верованиями, а другой не глумится над ними. А в близком общении уже с каждым конкретным человеком решать, какие темы затрагивать и насколько подробно.