Фади провела в овраге шесть месяцев, пока ладе Хаорте не вошел в силу. Хищных птиц, слетавшихся клевать мертвую Толу, она ловила и сворачивала им шеи, затем выдирала перья, отрубала головы и ноги и вкладывала тушки в пасть Хаорте, и он проглатывал их. Она охотилась для него в зверином обличии и приносила ему серн и косуль, ходила на далекий ручей за водой и, пока не стало лето, разжигала возле Хаорте большие костры, чтобы согревать его раны. Так прошло полгода, и Хаорте привык к ней, и Фади его полюбила.

В начале осени василиск уже мог охотиться самостоятельно, и они более не задерживались в Савре. С севера на юг они пересекли материк, идя сквозь дикие места, где никто не мог их увидеть, и в середине зимы явились в Суалафи к великой радости семейства Фади и всех, кого она оставила в родных краях. Фади стала жить в своем прежнем доме, а Хаорте поселился в пустыне, и она приходила к нему.

На исходе года Фади родила сыновей-близнецов и назвала их на суатрийский лад. Как именно — мне еще неясно, однако я знаю, что в Лаурадамане сыновья Хаорте были известны как Око солнца и Око луны. Хоть и были они близнецами, повадки и нрав их сильно разнились. Око солнца был яростен и жарок и пуще всего прочего признавал грубую мощь — ею отличалась его волшебная сила, способная, подобно сестрице Янгире, двигать земные пласты и обрушивать горы. Он был дружен с Западным ветром Сабхати, так как оба они были могучи, и свирепы, и скоры на расправу.

Око луны больше склонялся к неявному могуществу и тайным знаниям, но тоже был сильным чародеем. Мне неизвестно, дружили ли братья между собой, все-таки слишком различались их привычки, но уж по крайней мере, не враждовали.

О том, за какие дела помнят их в Лаурадамане, я тоже пока не знаю.