Не знаю, кто эти ребята на баннере, но мой внутренний дебил подсказывает, что это Кортес и донья Марина, поэтому пусть повисят.

Думаю, я могла бы (если бы чуть лучше знала низшую мифологию ацтеков и(ли) майя) написать рассказ о Малинче и конкистадорах. В любовь между ней и Кортесом я не верю, а потому мне неприятно читать о такой трактовке их отношений (я вас умоляю, даже в наш век не все люди с общими детьми любят друг друга, а уж тогда!), зато верю в дружбу. А что лучше скрепляет дружеские узы, чем страшные истории у костра?

И вот представьте: ночь, небольшой испанский лагерь на краю тропического леса, и двум десяткам человек, собравшимся у огня, донья Марина рассказывает о злых духах, что водятся в этом лесу, приманивают и пожирают неосторожных путников. А средневековый человек, даром что христианин, суеверен до крайности, вот и мнится испанцам, что каждый вздох, каждый стон джунглей, каждое дуновение ветра над их головами — это голоса злых духов, подлинных хозяев здешних мест.

И жутко тем, кому той ночью предстоит стоять в дозоре, и смеется, полнится ночь зловещими голосами, и человек, беспомощный человек (что может его меч против полчищ злых духов!) осеняет себя крестным знамением и шепчет молитву: то ли заученную, то ли собственную. И ночь замолкает, и уходят духи, и лес спокоен и тих.

И не потому бы я написала так, что христианка. Но потому, что устала от бесконечного стеба над этой верой: то ужастики в околохристианском антураже, то креста и молитвы против сил зла недостаточно. Для меня христианство — светлая вера, и, полагаю, таковым оно было для конкистадоров. Как Банга из "Стража льва" говорил: "Мы, храбрейшие, можем отыскать мир среди самых пугающих испытаний". Думается мне, именно отыскать мир и помогает христианам их вера, как помогала она испанским завоевателям.