Мне кажется, одна из бед человека в том, что он отделил себя от остального мира, и чем дальше — тем больше отделял. Началось это не когда люди стали строить дома и города, а гораздо раньше — в их умах. Есть версия, по которой первая мораль появилась из нежелания походить на животных, из стремления делать не как они.

В классификации литературных конфликтов есть даже отдельный вид противостояния — "человек/природа". Не "человек/животное" или "человек/стихия", а "человек/природа", как будто есть отдельно люди и отдельно — все остальное. И это противопоставление, мне думается, повлекло за собой две беды.

Во-первых, одиночество. Мы сами ограничили круг значимых отношений до отношений с людьми, ну, или чем-нибудь человекообразным вроде богов, а этого зачастую бывает мало. Те же боги стали существовать отдельно от явлений, которые они олицетворяют. Есть Солнце — и есть солнечное божество, есть лес — и есть дух леса. Сильвер и Каина говорили в лекциях, что бог — некий интерфейс явления, через который с явлением можно общаться, и без божества, мол, прямой диалог невозможен. Но ведь первые операционные системы не имели сложных интерфейсов, и, по сути, пользователь общался с компьютером напрямую. Профессор Баркова упоминала, что в самых ранних формах мировосприятия явление не отделялось от своего духа. То бишь, общаться с природой без посредников все-таки возможно, но мы настолько уверовали в нашу разность, что редко пытаемся это сделать. Вчера слушала песню Перукуа "Come, my love", там есть строчка в духе "я у твоих ног", и мне отчего-то подумалось, как могла бы призывать возлюбленного женщина из моего мира: "... а может, у тебя нет ног и ты ползаешь на брюхе, или пылаешь в небе, или низвергаешься с вершин гранитных утесов и голос твой слышится на многие версты вокруг".

Во-вторых, мы все ищем уверенности в себе и подтверждения нашей ценности. Потому что в мире, где ты получаешь кучу привилегий по факту рождения безволосой обезьяной, ты ценен исключительно в сравнении с кем-то или с чем-то. Ты благоговеешь перед Солнцем и презираешь червей, копошащихся в земле, тогда как на деле ты, вероятно, "не меньше, чем Солнце, и не больше, чем червь". Затем эта привычка сравнивать переносится на людей, и вот ты уже вроде и получил с ними равные права, а все равно ниже, хуже, меньше стоишь, чем тот, кто, допустим, заработал больше денег или счастливее в браке. А расти ты с ощущением, что равен Солнцу и равен муравью, разве стало бы смыслом твоей жизни утверждение собственной ценности? Ведь ценность была бы постоянной величиной, и никакими действиями ты не мог бы ни уменьшить, ни увеличить ее.