Многие авторы двух последних веков, кто пишет про Конкисту, заебали. Чуть стоит им в записях конкистадоров обнаружить что-то, что не вяжется с образами беспринципных алчных ублюдков, это выдается за "лицемерие", "притворство" и прочее подобное.

Вообще я по этим фразам уже могу вычислять неадекватных авторов или лекторов. Как только слышу нечто в духе "Кортес с притворным сожалением пишет..." - то все, дальше можно не слушать. Потому что интересно, откуда эти ребята знают, что сожаление было притворным?

Чувствовать сострадание могут только избранные? Любая война по умолчанию отменяет всякое доброе чувство к противнику?

Берналь Диас, например, пишет: "С тех пор как я был свидетелем, как наши бедные товарищи приноси­лись в жертву идолам, меня охватила боязнь, что и мне предстоит та же участь. Мысль эта стала навязчива, и канун всякой битвы был для меня мучением. А ведь всякий знает, что я не трус, что меня любили и уважа­ли, как одного из наиболее отважных! Но боязнь была, и отпадала она лишь в самом бою, что тоже не менее удивительно. Вот какое состояние меня долго угнетало; и в чем тут дело, я и до сих пор не знаю; виновата ли излишняя усталость или постоянная напряженность. Теперь - дело прошлое, а посему я свободно могу об этом поведать читателю".

Но, когда конкистадоры, наконец-то, входят в Теночтитлан и Диас видит, во что за время осады превратился город, он пишет: "Воистину, был ли еще другой народ в мире, который претерпел столько бед и ужасов!.."

А пишет он это, потому что лицемерный мудак. Понятно же.