Еще два неожиданных момента в книге Диаса.

Неожиданный момент раз. Диас пишет о Педро де Альварадо как о человеке тонком и обходительном. Отчего у меня когнитивный диссонанс, потому что во всех художественных и нехудожественных произведениях, которые мне встречались, Альварадо тот еще отморозок. Он, конечно, получил некое рыцарское воспитание и представление о правилах хорошего тона, но по натуре он отморозок. Если Кортес предпочитает пиздеть, то Альварадо - пиздить.

Я еще не читала, но краем глаза окинула материалы судопроизводства - его судили испанские власти за жестокость по отношению к индейцам. Если кратко, то суть обвинений и ответов на них сводится к: - Вы уебали правителя N и его людей. - Они выступили против меня, что мне было делать. И так двадцать раз. В общем, человек решает все проблемы мечом, тогда как Кортес предпочитал дипломатию и золотишко. Может, конечно, Диас несколько льстит Альварадо, ибо служил под его началом и, вероятно, очень уважал его. Но даже у Диаса я не видела примеров его охуенной вежливости, зато помню пару историй самоуправства и неподчинения вышестоящим.

***
А вот другая удивительная вещь. Из того, что я вам напиздела про ацтеков, может сложиться впечатление, что они собаки отбитые. Уж во всяком случае не тот враг, которого захочется взять в плен.

С одной стороны, да. Они, видимо, очень не любили сдаваться. О ком только Диас ни писал, что они "сложили оружие", но не об ацтеках. Даже их гарнизоны в ряде подконтрольных городов могли быть разгромлены или отступить, но я не встретила ни одного упоминания о сдаче.

С другой стороны, когда во время кампании против самого Теночтитлана его защитников все-таки захватывали в плен, происходила удивительная вещь. Человек, еще недавно готовый харю тебе отгрызть, вдруг становился шелковым и выполнял твои указания. Здесь у меня взорвался бы мозг, если бы я не вспомнила одну еще доиспанскую кулстори. Ацтеки пленили тлашкальского чувака, великого воина, не помню, как его звали, но не принесли сразу в жертву, а возвысили, дали под командование воинское подразделение и отправили участвовать в кампании против Мичоакана. Там он добился выдающихся успехов и вернулся в Мехико, облеченный еще большей славой. Правда, уже потребовал, чтобы его принесли в жертву, что и было сделано.

Здесь у нашего человека возникнет вопрос: а ацтеки не боялись, что он их кинет? Это же враг, как можно дать ему оружие, командование и отправить на войну! Он мог сбежать, завести отряд в болото, скорешиться с врагами и раскрыть им позиции, что угодно мог сделать! Но ацтеки не боялись, и он так не поступил.

Из этого напрашивается вывод, что воинский обычай науа так или иначе определяет, что если тебя честно взяли в плен, то ты становишься, мягко говоря, слугой, а грубо говоря - собственностью захватчика. И он уже может решить, как тобою распорядиться. На это опирались, например, договоры ацтеков с покоренными народами. Победитель уступал часть своей безраздельной власти в обмен на то, что побежденные будут, скажем, платить налог.

Пленный Куаутемок говорит Кортесу: я сделал все, что мог сделать человек, дабы не оказаться где оказался. Но раз уж я твой пленник, делай со мной что хочешь. Лучше убей, а то мало ли че ты там хочешь. И сейчас будет что-то совсем дикое, но вот эта пафосная стори о том, что Куаутемок не выдал под пыткой, куда ацтеки поныкали золото - она не совсем верна. Если верить Диасу, Куаутемок сразу сказал, что сокровища затопили, а озеро там непростое, что упало - то пропало. И он же, еще до всяких пыток, провел испанцев к себе во двор, где из колодца подняли незатопленное золото. Но королевские чиновники, видимо, не верили ему и надеялись, что под пыткой он заговорит по-другому. Ну, а то, что он пережил истязание молча - так он слишком гордый, чтобы страдать на людях. Но отношения к утайке сокровищ это молчание, думаю, не имеет.

Да и сам Кортес писал, что пленный Куаутемок вел себя "не выебываясь выказывая резкого нрава".