В четвертом веке до нашей эры галлы-сеноны под предводительством Бренна вторглись в Северную Италию, отжав у этрусков часть их земли. Они разбили лагерь под городом Клузий и взяли его в осаду. Горожане, видя, что дело плохо, обратились к своему другу и союзнику - Риму. Римлянам лишних проблем было не нужно, и они послали троих человек из рода Флавиев поговорить с галлами и уладить дело миром. Но поговорить не получилось: Флавии спровоцировали вооруженную ссору, в которой убили одного из галльских вождей.

Кельты в этом плане были большими традиционалистами: послы не должны обнажать оружия, иначе что же это за переговоры и как так вообще. Поэтому они быстро свернули осаду Клузия и двинулись на Рим.

Римляне и галлы сразились у реки Аллия, италийское войско было разбито наголову, и путь на город оказался открыт. А надо сказать, что город в те времена еще не оградили серьезными укреплениями, поэтому он оказался совершенно беззащитен. Кому-то удалось бежать, кого-то галлы прирезали по входе, а часть римлян укрылась на Капитолийском холме. Семь месяцев кельты осаждали Капитолий, ничего не добились, и, наверное, ушли бы, если бы римлянам вдруг не стало нечего есть.

Голод, как известно, любые ворота отворяет, поэтому римляне пошли на сделку, обязавшись уплатить захватчикам триста килограмм золота, ну, и, думаю, еще всяких ништяков немало. ^^

А рассказала я эту историю, чтобы показать картину, которая очень уж мне нравится:

Бренн и его часть трофеев

"Бренн и его часть трофеев", Поль Жамен, 1893

И тут я вспомнила, почему хочу во Францию...

Бьет завесой дождевой
Молот,
И огонь подошвы гор
Лижет.
Говорили, что ты был
Молод,
Говорили, что ты был
Рыжий.

А до родины твоей -
Мили.
Дом разрушен и забыт
Всеми.
Где б ни встретила тебя
В мире -
Буду кланяться тебе
В землю.

Вроде замысел небес
Понят,
Только жалко, что хребет
Сломан.
На твоей земле тебя
Помнят
Вечным камнем и благим
Словом.

Здесь так близко - посмотри -
Звезды,
Здесь не ведают, что есть
Голод.
Но до родины твоей
Версты,
И до дома твоего
Годы.

Хуже нет, когда автор исторического романа знает, как было, а пишет нарочно неверно.

Когда громыхнуло восстание Верцингеторикса, Юлию Цезарю было не тридцать пять, а хорошо под пятьдесят. Трудно представить, что Марк Юний Брут был его другом детства и что они учились у одного наставника, росли в одном поместье, вместе лазали по деревьям и набивали шишки...

На протяжении всего романа меня не покидало ощущение, что я читаю очень хороший, а все-таки фикбуковский фанфик. Ибо так не было. Книгу приятно и легко читать, развязки многих событий ждешь с замиранием сердца, а все же видно, что писали не историю, а только лишь по мотивам истории. Не раз и не два я натыкалась даже на обороты, которые нередко встречала у фикбуковских авторов. Впрочем, наверное, свою роль сыграл еще и перевод.

Это книга для читателей. Причем для читателей не-историков. Может быть, большинству действительно трудно разбирать галльские имена, но это не повод сокращать их и переделывать. Может быть, людям действительно хочется видеть героя, но почему весь в белом красивый должен стоять именно божественный Юлий, не раз изменявший хваленому милосердию. Может быть, сцена испытания вождя огнем выглядит эффектнее, чем долгое нудное собирание сторонников по городам и весям, но даже это собирание можно превратить в захватывающую повесть, отвечаю. Может быть, сердца замирают, когда в последней битве не две стороны утомлены одинаково, но одна бодра и полна энергии, а другая истекает кровью и думает о сдаче, чтобы потом, собрав последние силы, как в старых добрых блокбастерах...

Да, я говорю об Алезии. Не может оказаться, чтобы господин Иггульден не знал, как все было на самом деле. По тексту романа можно с уверенностью сказать, что он читал как минимум "Записки" Цезаря. Но от голливудской эффектности последних сцен я даже как-то растерялась.

Что говорят источники и добрая часть художественных произведений: Юлий Цезарь и Верцингеторикс оба голодали и оба понимали, что держать осаду долго не смогут. Верцингеторикс, оказавшись в плачевном положении, велел вывести из города женщин, детей и стариков - но Цезарь не пропустил их ни в римский лагерь, ни прочь от Алезии. Когда подошло огромное галльское войско, Верцингеторикс вывел свои отряды из города и попытался зажать римлян, как сосиску в хот-доге. Цезарь как мог мешал ему соединиться с основными силами снаружи.

Что говорит "Поле мечей": к подходу большого войска припасов в Алезии оставалось еще на месяц (!), так что Верцингеторикс разрешил устроить пир, чтобы отметить приход союзников. Женщины и дети, разумеется, оставались в городе. Когда же началась битва, арвернский вождь сотоварищи спокойно себе сидел за стенами Алезии (не иначе как отдыхал после обильных возлияний), не сделав даже попытки вывести свое войско. Неужели не судьба дать Цезарю достойного противника! К слову о Цезаре, едва не забыла: римляне были измотаны вконец, грязны, слабы, едва ли не на скелеты походили, с трудом оружие в руках держали и вообще больше напоминали армию зомби, чем Вечного города. Но в решающий момент они собрали последние силы, произнесли пафосные речи и...

А в целом роман подарил мне немало приятных минут, он легкий, искренний и красивый, но следующую книгу я, пожалуй, читать не стану.

Мне даже неловко показывать обложку, ибо попсовая... Так что, если станет интересно, погуглите сами. Читать я начинала с некоторым предубеждением: ну, а как же, попаданец-реконструктор из родимого двадцать первого века, да в эпоху Цезаря, да в гладиаторы - видели, читали, знаем. Но после первых пятидесяти страниц бросить книгу не захотелось, что со мной случается довольно редко - я ужасно придирчива, ужасно.

Совершенно четко понимая, что это очередная фэнтези про попаданца, мало чем отличающаяся от сотен таких же, я искренне болела за персонажа, со всеми сопровождающими "о дадада, молодец, красава!" или "ну, куда ты прешься, тормоз жопорукий!" - а давно, стоит сказать, я так эмоционально книги не читала.

Что понравилось: реализм без лишней анатомичности. Языковой барьер - ура, товарищи, хоть в какой-то книге о попаданцах я сталкиваюсь с этим явлением, а то полиглоты, говорящие одинаково хорошо и по-русски, и по-марсиански, уже подзадолбали. Конечно, барьер этот герою трудностей особенных не создал, ибо гуманитарии учат латынь в университетах, а некоторые и правда учат. Но герой хотя бы изучал язык, а не проснулся и сразу начал всех понимать, или съел волшебную таблетку, или получил безлимитный доступ к древнейшим пластам ноосферы.

Порадовала достоверность - по крайней мере, я не заметила слишком уж явных исторических косяков, что приятно меня погрело. Обычно авторы фэнтези с чертами альтернативной истории не шибко заморачиваются историей реальной. И юмор - очень может быть, что он там второсортный или вообще для избранных, но у меня большую часть времени улыбка с лица не сходила, широкая, совершенно дурацкая улыбка.

Что не понравилось: постельные сцены. Они не удались от слова совсем. То есть вообще. Ну, вот никак. Позволю себе несколько примеров, только берегите глаза и чувство прекрасного - они могут пострадать в первую очередь:

припастьИх тела сплелись, сливаясь в единое целое в порыве внезапно вспыхнувшей страсти, и сладостные стоны устремились под своды темницы, через бойницы улетая к звездам.

И вот уже туника соскользнула с плеч, и молодой человек осторожно опустил девчонку на ложе, с жаром целуя в грудь, в пупок, над которым расправил крылья небольшой синий журавлик… <...> Бездонное море страсти нахлынуло, поглотило обоих, увлекая на самое дно, откуда, казалось, уже невозможно было выплыть. Да и не хотелось.

Неземное блаженство накрыло обоих горячей волной, столь же могучей, как вечный космос, тела их сплелись, прижались друг к другу с такой силой и страстью, что, казалось, стали наконец одним целым.

Уж казалось бы: проблемы у тебя с постельными сценами, так не берись. Впрочем, может быть, автор и не брался бы по доброй воле, но есть такая штука, как требования издательства, которые иногда отдают эдаким легким маразмом... Вообще любовная линия здесь была очень не к месту. Хотя по моему скромному мнению она к месту не бывает нигде, кроме дамских романов и соответствующего фольклора, но вот в этой истории выглядела совсем уж нелепо. Ну, мужчины же, война, кровь, оружие - куда там нежным чувствам, да еще такой... гхм, силы

Огорчила быстрота. В принципе, это естественно, что в романе один день может быть расписан на сто страниц, а три месяца - на абзац, но больно уж резки переходы, больно уж бросается в глаза авторская поспешность. Заставили впасть в фэйспалм пулемет и гранатомет, появившиеся пускай и с обоснуем, а все-таки чем-то напоминающие пресловутый рояль. Ну, и ниипическая крутость главного героя, конечно. Впрочем, ее я со спокойной душой ему простила, потому как галлы шли умирать все же за Верцингеторикса, а не за него. Да - положа руку на сердце - куда нашему современнику, пускай и умеющему красиво кланяться и мужественно махать мечом, до галльского вождя.

К слову о вожде. Не секрет, ради кого я читала полторы тыщи страниц этого пускай и веселого, а все-таки бреда. Но из этих полутора тысяч сцены с участием Верцингеторикса могли бы поместиться на десяти. На десяти! Стоило ради этого... Честно говоря, так и не смогла разгадать отношения автора к нему. По крайней мере, у меня осталось стойкое впечатление, будто арвернский вождь оказался слишком ярок, чтобы главный герой, Виталий, мог с ним соперничать. Поэтому Верцингеторикса нарочно оттеснили, а когда все-таки приходилось вводить его в кадр, старались слегка затемнить - одновременно и показать, что вождь он достойный, и обязательно прибавить, что вот только опыта у него нет, в то время как у людей более подкованных...

Ну, и, конечно, если уж речь зашла о Верцингеториксе, я не могла не придраться к мелочам:

- Счастливо провести ночь, великий вождь! — на прощание поклонился Эльхар, бросив взгляд на женскую половину дома, где содержались жены и наложницы молодого вождя.

Даже если не вдаваться в галльские обычаи, в которых я разбираюсь чуть лучше первоклассника, это - на минуточку - Алезия. Крепость, куда Верцингеторикс пришел со своей армией, чтобы выдержать осаду и стянуть силы со всей Галлии. Город чужой, а жен и наложниц войско с собой не везло - это обуза. Впрочем, чего я удивляюсь, секса в книге вообще как-то многовато, я все-таки рассчитывала больше на военную и бытовую хронику, а не на голые груди и упругие ягодицы в каждой главе. Думаю, Верцингеторикс тоже на это не рассчитывал.

А если говорить в целом, то мне понравилось. Даже несмотря на лишний секс, мартисьюизм и альтернативщину. Когда в сети появится вторая часть этой милой пурги, я, скорее всего, с удовольствием ее прочту.

песня Тир-а-Нор

Я долго гадала, чем мы богов-родителей рассердили,
Как вешний колодец, моя печаль безмерна и глубока.
А мне говорили: его копье сломалось посередине
И тело изломанное на дно с собой унесла река.

А мне сообщили, что грудь его разбилась об острый камень
И серые лисьи его глаза, мол, стали едой для рыб.
А мне рассказали, что кровь пошла с последним его дыханьем,
Когда бесполезный разбитый челн был третьей волной накрыт.

А мне передали: тяжелый лук, что мог натянуть не каждый,
Остался лежать на песчаном дне - вовек не найти следа.
А старый Сатхор все ворчал: твой брат сломает хребет однажды,
И, если его не сгубил огонь, уверен, убьет вода.

Погибни на родине он, его с почетом бы проводили,
И выше деревьев его костер до вечера полыхал.
Но мне передали: его копье сломалось посередине
И тело изломанное на дно с собой унесла река.

... спросил меня вчера парень в поликлинике. Правда, сформулировал он это немного по-другому: "Можно, я зайду? Мне только справку забрать".

Что вы представляете, когда слышите слово "Европа"?

Недавние события заставляют видеть синий флаг с золотыми звездами и вспоминать всю ту грязь, что льется сейчас на Россию, из России, на Европу, из Европы, на Америку... У меня первейшие ассоциации с этим именем - вероломство и лицемерие.

Но ЕС - еще не Европа.

Европа - уютные кофейни на улицах и государственные границы, размеченные разноцветными плитками на асфальте.
Европа - курганы и дольмены медного века, танцующие трипольские статуэтки, золотое солнце-свастика и бычьи черепа над входами в жилища.
Европа - Рим и Эллада, Колизей и Львиные Ворота, боевые колесницы и амфитеатры, в центре которых можно говорить без микрофона и быть услышанным.
Европа - величие и слава варварских королей, бесстрашные светлоглазые племена, не знающие государств и дорог, но знающие свободу.
Европа - принцессы в замках и рыцари, сражающиеся с драконами, феи и эльфы, гномы и тролли, иссушенные злобой ведьмы и девочки, попадающие в Зазеркалье.
Европа - кошка, свернувшаяся у огня, и набитая табаком трубка, и глубокое кресло, и клубок на полу, и рождественский чулок над камином.

Господи, храни Европу.

на примере Юлия Цезаря

Я бесчетно построил храмов в пределах города,
Я расширил в известном мире черты границ,
Приклонил я к ногам да всякого непокорного,
Всякого несмиримого бросил ниц.

Я достоин был стать с великими полководцами,
Словно солнце сиять и словно пожар гореть.
Но иссушены и забыты мои колодцы, и
Опустел и почти разрушился мой дворец.

На руках пред толпою я поднимал наследника,
А по левую руку стояла богиня-мать.
Только в темное утро дня моего последнего
Вдруг меня оказалось некому поднимать.

И никто столько благ у жизни еще не выменял,
А все не было счастья - сколько ни вспоминал...

... Ибо ты оставлял того, кого знал по имени,
Ради тех, кого не знаешь по именам.

Был такой человек, Михаил Шеин. Большую часть своей жизни он воевал против Речи Посполитой и в тридцатых годах семнадцатого века, во время Смоленской войны, был воеводой Смоленска. Так вышло, что удача оказалась на стороне польского короля Владислава. Смоленск окружили плотным кольцом и предложили воинам почетную сдачу. Они могли уйти из города на все четыре стороны, сохранив за собой знамена и орудия. Но, проезжая мимо польского лагеря, должны были засвидетельствовать свою капитуляцию и поклониться Владиславу.

... В Москве Шеина казнили по обвинению в измене, стратегических ошибках и уроне общего престижа страны.

Мне кажется, в России Верцингеторикс никогда бы не стал национальным героем.