Вчера у меня, наконец-то, дошли руки до прекрасной книги-альбома Джона Конвея и Даррена Нэйша "Все минувшие дни". Книга в хорошем смысле упоротая: на ее иллюстрациях изображены ситуации из жизни мезозойских животных, которые не вписываются в устоявшиеся в массовом сознании образы "кровожадных хищнегов", "тупых травоядных" или "малипусеньких няшечек". Это просто песня: что не иллюстрация, то сюжет. Мое счастье в том еще, что некоторые из подобных сюжетов я либо уже пробовала представить, либо захотела попробовать — и теперь получила обоснуй и железное оправдание своим фантазиям: серьезные дяди-палеонтологи сказали, что можно.

Вторая часть книги — "Все нынешние дни" — не менее эпична. На ее иллюстрациях показаны образы современных животных, как если бы их восстанавливали палеонтологи далекого будущего, обладая тем же набором останков и сведений, которыми обладаем касательно динозавров мы.

Чисто дляпоржать приведу несколько картинок с подписями, которые могли бы встретиться в научно-популярной литературе будущего.

***
Кошка«Убийственный взгляд кошки, свирепого стайного охотника. Этот опасный хищник наносил удар не одним, а целым набором из ПЯТИ втяжных когтей на каждой передней лапе. Его ископаемые остатки обычно находят в бетонных гнездах длинноногих двуногих людей, что заставляет предположить, что кровожадные кошки бродили по логовищам перед тем, как устроить резню своих несчастных жертв».


***
Гиппопотам«От гиппопотама известен только череп, но даже этого уже достаточно, чтобы сказать, что этот верховный хищник был самым опасным охотником своего времени. Его длинные зубы и тяжелые челюсти были достаточно сильны, чтобы прокусывать металлическую броню автомобилей».


***
Носорог«Обладатель необычного кожного паруса, носорог был одним из самых странных голоценовых травоядных. Исследователи предполагают, что этот орган мог помогать ему избавляться от избытка тепла».


***
Лошадь«Было предложено много теорий, чтобы объяснить необычные, несущие всего лишь один палец ноги непарнокопытных из семейства лошадиных. Вероятно, эти животные несли на передних и задних лапах мускульные подушечки, создающие им опору».


***
Лебеди«Здесь изображены два лебедя со своими длинными, похожими на косу передними конечностями, которые они, должно быть, использовали, чтобы накалывать на них мелкую добычу. Один из них только что поймал головастика, одну из загадочных рыб прошлого».

С неолитом все было проще. Как-то почти сразу я нашла ощущение, на которое ориентировалась, когда писала, уловила общую атмосферу эпохи и сверялась с ней едва не каждый абзац, потому что не отклоняться от ощущения было довольно трудно (именно поэтому из всех работ, посвященных неолиту и веку палеометалла, мне нравится только одна). Но я хотя бы знала это чувство, могла восстановить его в памяти, заглянуть в суть (не выразить ее словами, а только заглянуть и вспомнить, что да, вот оно).

С доисторическими эпохами все куда труднее. Я знаю отдельные детали, могу представить общую картинку, но не чувствую атмосферы, не могу понять сути. Я знаю, что начиная с карбонового периода на земле было много зелени, и могу даже представить эту зелень, благодаря реконструкциям. Но отчего-то крохи понимания заветного "вот оно" появляются не при виде зеленых зарослей, а при виде голой земли, ощерившихся в небо скал и общего пустынного пейзажа. Я знаю, что так было не везде и не всегда, и были времена, когда большая часть суши являла собой влажный лес, но откуда-то во мне есть ощущение, что у этого леса душа пустыни, что зелень — всего лишь внешняя оболочка, за которой кроются все те же голые скалы. Глядя на реконструкцию каменноугольного леса, я знаю, что это было триста миллионов лет назад, но не чувствую.

Понятно, что кроме лесов было и много других пейзажей: пляжей, долин, мелководных лагун, но все словно бы не то, словно бы ложь, декорации, одежда этого мира, скрывающая его душу — скалистую пустыню, высохшие соляные озера и жерла вулканов. Как будто только это и есть настоящее, и есть суть, на которую стоит опираться и о которой следует помнить, рассказывая о доисторическом мире.

Не знаю, отчего так происходит. Может, если я узнаю больше, то смогу представить карбоновый лес как карбоновый лес, а не как симпатичную декорацию с подписью "триста миллионов лет назад".

Не так давно нашла статью про объективацию людей (в основном, женщин, но и мужчин тоже) — о превращении другого человека в объект для удовлетворения собственных потребностей и отодвигании его настоящей сути на второй план, а то и о полном ее игнорировании. Из той самой серии, где в женщинах ценится красота, а в мужчинах — деньги и общественное положение.

Но если порассуждать, объективации подвергаются не только люди. Я бы даже сказала, людей превращают в объекты несравнимо реже, чем животных. Взять домашних кошечек. Кошечка должна быть удобна хозяину, поэтому мы ей удалим коготки, стерилизуем, будем кормить тем, на что хватит денег, а если появится ребенок, можем отдать родне или выгнать — наказание по статье нам за это не грозит. Рэгдоллы знаете кто такие? Это специально выведенная в шестидесятых годах порода, отличающаяся заторможенной реакцией (само название переводится как "тряпичная кукла"). Это котик, с которым вы можете делать что хотите, ставить и класть его в любую позу и тискать как вам вздумается. Кошки в большинстве квартир уже не хищники, не охранники амбаров, не ловцы мышей. Они мягкие подушечки для тисканья и меховые клубочки для радости хозяев. Может, и права моя матушка, которая считает, что нельзя держать животное больше рыбки в квартире, нужен частный дом, из которого они при желании могут выйти.

Однако и домашние животные — это еще не все. В последние несколько месяцев я пересмотрела множество научно-популярных программ о вымерших наших товарищах, и в половине из них дело обстоит не лучше. Начнем с того, что эта самая половина напрочь игнорирует травоядных, отзываясь о них весьма пренебрежительно: чего, мол, можно ждать интересного от низших звеньев пищевой цепи. Основное внимание сосредотачивается на хищниках, но не всей их жизни в ее многообразии, не на брачных ритуалах, не на выведении потомства, не на умении переживать трудные времена. Основной упор делается на убийство жертвы: чем больше у хищника челюсти, чем страшнее когти, чем толще клюв, тем хищник интереснее. Все остальное — побоку. В самом деле, кому интересно знать, как аллозавры прятались от солнца, искали воду или зализывали раны. Куда забавнее посмотреть очередной блокбастер о том, как они выпускают чьи-нибудь кишки.

Нашла на ютубе канал "Образование для всех". Лекции и видео по разным отраслям знания, начиная от психологии и заканчивая палеонтологией. Слушала пока оттуда только курс лекций "Предки птиц и зверей" и могу сказать, что, по крайней мере, полной ерунды вы на канале не увидите. А мне будет чем занять мозги под вязание. ^___^

Как-то на психологии нам рассказывали о галлюцинациях. Бывают, говорила преподавательница, истинные и псведогаллюцинации. Истинные отличаются тем, что показывают вещи, которые могут существовать в реальности, а псевдогаллюцинации — те, которых быть не может. Мне это показалось довольно условным, если не сказать глупым, и я спросила: если мне привидится динозавр, это будет истинная галлюцинация или ложная? Преподавательница смутилась, замялась, попробовала вслух рассуждать, но в итоге так и не смогла ответить на мой вопрос.

Ибо не надо дискриминировать мои галлюцинации по каким-то странным признакам.

Сейчас в моей жизни не слишком много всего происходит, а потому у меня достаточно времени, чтобы думать и познавать тайники собственной души. В книге "Веретено Василисы" ("Я у себя одна") встречается мысль, что за любой мелочью, неоправданно сильно расстраивающей нас, кроется на самом деле нечто куда более глубокое. Так, из беспорядка в прихожей можно вывести проблемы в отношениях с подросшими детьми и многое другое.

Я человек, любящий задумываться, а потому принялась размышлять, что же кроется за моей тягой к прошлому и желанием увидеть всю историю нашей планеты едва не с катархея. Раньше мне казалось, что дело преимущественно в тяге к той красоте, неразрывно связанной с жестокостью, которая создавала картину первобытного мира. Для меня красота - средство познания Бога, ибо в условиях современной западной цивилизации трудновато понять, где истина и добродетель. Не остается ничего другого, кроме как следовать за собственным чувством прекрасного. Однако сегодня я задала себе вопрос (на самом деле не в первый раз, но именно сегодня ответ прозвучал четко): если бы мне довелось оказаться в мире, похожем на Землю много миллионов лет назад (но не на Земле), была бы я довольна? Сочла бы я, что этого достаточно?

Не сочла бы. Потому что красота первобытной планеты - далеко не все, что мне нужно, хотя, без сомнения, она подтолкнула меня к тому, чтобы заинтересоваться геологическим прошлым. В первую очередь, я хочу знать. Я хочу знать, как пах воздух, как звучали голоса животных, как жарка была ядовитая атмосфера архея, почувствовать, что такое сутки, длящиеся шесть-семь часов. В плане познания конкретных вещей и явлений, а не абстрактных закономерностей, я совершеннейший эмпирик. Истинно узнать что-то можно только прикоснувшись к нему. Без этого приближайся хоть на ничтожно малые расстояния - так и не постигнешь сути.

Кому-то достаточно упражнений разума, чтобы чувствовать себя довольным, но мне важно ощутить.

Возможно, поэтому я больше люблю художественную или, по крайней мере, доступную научно-популярную литературу по палеонтологии, а из фильмов - те, в которых хотя бы половина времени отдана реконструкции. Потому что исчезнувший мир, как и, наверное, вообще все на земле, лучше постигается через цельную картину, пускай и поверхностную, а не отдельные ее кусочки, пускай и дотошно изученные. Можно двадцать минут говорить об особенностях строения черепа птерозавра, но лучше показать рисунок, на котором этот самый птерозавр парит над доисторическим лесом. А в этом лесу - видите, справа? - араукария, предок современной сосны. А слева - древние секвойи, внизу - ковер из папоротников, эти растения покрывали землю, когда на ней еще не было травы... Цельная картинка воспринимается не только разумом, но и чувствами, а оттого крепче впечатывается в память.

Не могу сказать, что похожа на мудрецов, которые ради истины бросаются в океанские пучины или поднимаются к небесам, но в какой-то потаенной глубине сердца их порывы мне близки и понятны.

Не знаю, передала ли ссылку Пушистик или кто другой, но отец нашел мой дневник.

Ничего страшного он мне, конечно же, не сказал (может, еще скажет), но от греха подальше я закрыла дайри от незарегистрированных пользователей. И дело не в том, что я пишу здесь что-то личное, а в том, что я не хочу, дабы это личное знали люди, живущие или жившие со мной бок о бок.

В быту я бываю разной. Раздражительной, ленивой, легкомысленной, туповатой, нехозяйственной, иногда и вовсе отвратительной. Все, что я люблю и о чем пишу, не имеет к этому никакого отношения. Оно свято и прекрасно и не должно соотноситься и ассоциироваться с моим бытовым поведением, которое родные наблюдают изо дня в день. Я несовершенна и не хочу, чтобы мое несовершенство как-то касалось всего, что мне дорого.

Может быть, именно этим мотивом руководствовались средневековые товарищи, не подписывавшие своих творений.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Собирается братия за столом
Поминальный начать обед.
Дай мне волю, я стала бы тем стволом,
Что сломает ему хребет.
Я была бы тем оползнем, что, сойдя,
Погребет его под собой,
Хищной тварью, с которой он миг спустя
Проиграет неравный бой.
Я была бы тем камнем, что, рухнув вниз,
Не удержит его ноги
И сорвется в ущелье, где свист и визг,
Где ночуют его враги.
Той, которая лезвие закалит
И обрежет живую нить,
Раскаленным базальтом из недр земли,
Чтоб обнять и похоронить.
Меткой молнией, чтобы удар убил
И оставил лишь горсть костей.
Полноводной рекой, чтоб в моей глуби
Выстлать илом его постель.

Между рыб и моллюсков, коряг и пней
Упокоить на глубине,
Чтобы он мучительно долгих дней
Не лежал на иссохшем дне.

Есть у нас в группе один парень, яркий образец козла отпущения. Кажется, что он моется раз в год и совершенно не стирает вещи, поэтому соответствующий запах распространяется от него на всю аудиторию. Вдобавок ко всему у него внушительный живот, похожий на пивной, и полное неумение излагать свои мысли как устно, так и письменно. Казалось бы, при таком джентльменском наборе стоило бы иметь хоть каплю юмора, чтобы посмеяться над собой, когда все остальные потешаются. Но на беду мой одногруппник, как и большинство окружающих меня людей, болезненно себялюбив и почти лишен чувства юмора в отношении собственной персоны.

Что до меня, то я не особенно его травлю и вряд ли бы вообще о нем заговорила, если бы не постоянные сообщения в личку с просьбой скинуть домашнее задание. Все бы ничего, да только ему это задание требуется часто и в развернутом виде, прямо страницу ему покажи, где та или иная фраза написана. Раздражает неимоверно, сил объяснять совершенно нет. Тянет закрыть личку, но я понимаю, что являюсь едва не единственной из всей группы, к кому он может обратиться даже с таким простым вопросом, как домашнее задание. Остальных же считает врагами и, даже когда я занята и советую ему написать старосте или кому другому, продолжает меня донимать, пока я не дам ответ.

Если я закрою личку, очень вероятно, что он окажется в совершенном вакууме. С одной стороны, злая часть требует это сделать: чего с ним нянчиться, мужик должен расти мужиком, а тебе лишняя нагрузка ни к чему. Добрая часть ужасается, как можно так поступить с человеком, для которого ты — единственный, или, по крайней мере, наиболее безопасный источник помощи.

Думаю.