Сказать по правде, я тоже их люблю. Я согласна с утверждением, что мы не то, чем родились, но то, что избрали. Но так же сильно нравятся мне и те, кто не сделал в жизни ни одного серьезного выбора, никогда не терзался сомнением, во всем следовал той природе, с которой родился.
Приведу примеры. Примером героя, ставшего тем, что он избрал, может быть, скажем, Гарри Поттер. Выросший с задатками настоящего слизеринца, он, тем не менее, просил Шляпу отправить его на другой факультет — и лишь за это может считаться гриффиндорцем. Конечно, можно сказать, что перед школой его накачали стереотипами (Слизерин=зло, так как выпустил больше всего темных магов) и что выбор между Слизерином и всем остальным был для него выбором между добром и злом, а какой ребенок по собственной воле выберет зло? И все-таки я склоняюсь к тому, что Гарри здесь не поплыл по течению и проявил силу воли.
Другой пример персонажа, выбравшего не то, к чему был предназначен, — это Саурон. Да, чувак ошибся стороной, с кем не бывает, но пошел за Морготом по собственной воле, не принадлежа изначально к его свите. Не думаю, что Саурон терзался какими бы то ни было сомнениями (если и терзался, то очень недолго), и все-таки здесь он тоже не поплыл по течению и тоже проявил силу воли.
А вот персонаж, у которого я за весь долгий сериал так и не заметила серьезных выборов, — это Дейдара. Да, он ушел из деревни, но, сдается мне, родившись с душой стихии, беззаботной и жестокой, не мог поступить иначе. Уход его был не выбором, а лишь этапом взросления, таким же обязательным, как для многих сейчас — первые романтические отношения. В Акацуки же вступил не по своей воле, а потому и здесь о выборе говорить не приходится.
Многие герои-животные, если не совсем очеловечены, лишены способности выбирать в хоть сколько-нибудь серьезных для себя обстоятельствах. Не помню, чтобы Глаурунг или Смауг у Толкина когда-либо терзались сомнениями, неизменными спутниками важного выбора. Они во всем следовали природе, данной им по рождению, и тем были прекрасны.
Моя героиня, Савалах Адская Печь, тоже не особо проявляла волю. Будь она человеком, ее решение заменить Анкалагона на поле боя, и стало бы тем самым важным выбором, но, будучи драконом, как иначе она могла решить? Ей не приходилось выбирать между Морготом и любимым другом, потому что Моргота она не любила. Назвать ее поступок жертвой (а самопожертвование в большинстве случаев — охренеть какое сложное решение) тоже нельзя, ибо "разум ее не мог постичь возможности смерти", а потому она не жертвовала собой, а лишь рисковала. Увидев, что сила не на ее стороне, она, как всякое здравомыслящее животное, не стала биться до конца, а попыталась уцелеть, то есть и здесь не пошла против собственной природы, подсказавшей спасаться.
Я понимаю, за что уважают тех, кто выбирает нечто противное их изначальной сути. Я сама в большинстве случаев уважаю таких героев и таких людей. Но и тех, кто целостен и прям, кто живет в согласии с собственной природой и не знает ни угрызений совести, ни сомнений, люблю тоже. Трудно сказать, уважаю ли, но люблю: есть в них первозданная красота и величие, оттого еще более заметное, что они не заботятся о нем.